— Я не могу.
— Почему? Убил кого-то?
Смолин заставил себя поднять голову.
— Если бы…
— Пойми, сохранился только твой чип, — в пятый раз повторила Ольга.
Бывали случаи, когда из-за ранения головы человек терял профессиональные навыки, и это потеря стоила жизни многим людям. Теперь исследователи подстраховывались, делая электронный слепок мозга. Все сигналы, которые подавал мозг во время работы специалиста, записывался на квантовый чип. Нейрошлем с таким чипом генерировал нужные мозговые импульсы и восстанавливал утраченные функции мозга.
— Помнишь кляузу, из-за которой он не стал руководителем нашей экспедиции? — слова Марку давались с трудом. — Это я её написал.
Ольга выпрямилась, губы её сложились в презрительную складку.
— Ну ты и подонок.
Смолин промолчал.
— А он-то считал тебя своим другом.
Послышались шаги, и Смолин зажмурился, притворяясь спящим. Я не хочу делиться с ним своими воспоминаниями, твердил он про себя. Как я буду смотреть ему в глаза?
— Вставай, герой, — послышался такой знакомый и, в то же время, такой чужой голос. Смолин открыл глаза, и голова у него закружилась. Перед ним, рядом с Ольгой, стоял он сам — Марк Смолин. Чтобы остановить головокружение, он схватился за голову и почувствовал под онемевшими пальцами кожаный шлем с проводками.
— Лёнечка, как ты? — спросила Ольга. — Твоя память постепенно вернётся, а потом сформируются и новые синапсы.
Марк Смолин неловко похлопал его по плечу.
— Я рад, что ты с нами. Скоро мы отправимся домой. И… спасибо тебе.
2020 г.
Хёд, слепой бог зимы
Ещё вчера она была самым счастливым человеком во Вселенной, а сегодня хотела умереть. Валентина Краль сидела на полу надувной палатки, крепко зажмурив глаза. Она боялась, что стоит открыть их, как слёзы боли и отчаяния рванутся наружу на потеху коллегам по экспедиции, которые, негромко переговариваясь, собирали вещи и мазали лицо защитным кремом с наночастицами.
— Чего замерла, как богомол на охоте? — услышала она голос шефа.
Валентина секунду помедлила, прежде чем ответить:
— У меня нет очков.
В палатке воцарилось молчание. Валентина открыла глаза, чтобы посмотреть на того, ради которого отправилась на Хёд, хотя могла остаться на орбите обрабатывать данные. Свою личную жизнь Валентина похоронила давно. Похоронила и постаралась забыть. И совсем неожиданно, умершая внутри неё романтичная натура воскресла, когда она встретила геолога Алекса Брауна. Он был моложе на десять лет, и от его улыбки у Валентины сердце уходило в пятки.
Алекса в палатке не было.
— Есть у кого запасные очки? — спросил шеф. Спросил просто так, для проформы, потому что знал — запасные очки в миникомплект экспедиции не входят. Они ведь планировали двигаться до базы на вездеходе. Но кто знал, что надёжная техника окажется ненадёжной, и весь долгий путь им придётся идти пешком.
Люди уставились в пол. Все, кроме Бориса Фридмана. Зануда Борис испуганно таращился на Валентину. «Что ж, Боря, теперь ты не будешь докучать мне своими нудными историями». На каждом привале, мягко отделавшись от Бориса, Валентина присаживалась поближе к Алексу, ловила каждое его слово, громко смеялась каждой шутке, рассказанной в тысячный раз. В эти минуты она не видела глаз Алекса, поскольку глаза у него, как и у всех членов экспедиции, были закрыты темными защитными очками. Планету не зря называли Хёд — слепым богом зимы. И если крем с наночастицами защищал кожу от жесточайшего облучения голубого гиганта, то очки спасали глаза от слепоты. Днем ледяная планета убийственно сверкала, выжигая сетчатку.
И вот ночью, когда Валентина решила, что покойника не воскресишь, Алекс неожиданно пришел к ней…
…От навернувшихся слез люди в палатке казались размытыми силуэтами. Дура! Решила, что она может заинтересовать любимца всех женщин…
Когда она проснулась, сердце пело от счастья. Алекса рядом уже не было. Он собирал вещи, старательно не глядя на неё. Она пыталась привлечь его внимание улыбкой, но Алекс нацепил очки и выглянул из палатки. В животе у Валентины образовался вакуум. Свои очки она узнала сразу, несмотря на изоленту, которую Алекс намотал на дужку. Он все свои вещи так помечал…
— Возьми мои очки, — Валентина подняла мокрое лицо и увидела Бориса.
— Что? А как же…
— Обмотаю лицо тонкой тканью, так чтобы видеть лишь силуэты. На какое-то время это защитит глаза.
— Но это не поможет! — И дорога может оказаться непроходимой, хотела добавить она.