Клыки Белого Волка сжались на шее противника, окончательно прерывая его жизнь. Оборотень все меньше рвался выбраться и все больше слабел, пока не затих окончательно. Его сердце отстучало свои последние удары и замерло на месте.
Белый Волк медленно поднялся с поверженного противника на ослабевшие ноги. Окинул взглядом оборотней, полукругом окруживших его, посмотрел в сторону затихших эльфов.
«Прочь отсюда»
Удивленные звери подняли свои морды, думая, что они, возможно, ослышались, но Белый Волк не оговаривался.
«Прочь отсюда. Остроухие нам не соперники, а рвать слабое мясо, это все равно, что мне рвать тушу этой псины – противно и мерзко. Уходим отсюда»
Видя, что хищники не торопятся выполнять его приказ, Белый Волк зарычал, немного припав к земле, будто готовился к прыжку. Тут уже оборотни, недовольно щелкая зубами, развернулись и неторопливо отправились прочь.
Спорить с вожаком никто бы из них не решился.
Последний оборотень, оставшийся на поляне, поднял золотистые глаза на темное небо. Полнолуние завершалось, луна пряталась за облака, но ее матовый свет все еще сиял на серебристой шкуре хищника. Бросив последний взгляд в сторону эльфов, Белый Волк скорбно опустил голову, сожалея их погибшим товарищам, а после сорвался с места и побежал прочь.
Но бежал оборотень не в ту же сторону, куда ушли другие звери, а совсем в другую. Туда, где, как он ожидал, через считанные часы должно начать всходить солнце.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ: СДЕЛКА
Теплое солнце висело в самом зените, готовое с минуты на минуту перевалиться вниз и начать медленно-медленно опускаться, прячась от всех подряд. Огромный желтый диск разбрызгивал свои лучи для всех, никого не обходя вниманием: ни трепещущие зеленые листья, ни водную гладь лесного озера, по которой гуляла мелкая рябь, ни оленя, бегущего на водопой, ни даже какого-то парня, клубком свернувшегося у массивного дуба.
Впрочем, неблагодарный лесной житель, кажется, не испытывал никакого восторга от чистого воздуха на природе, от ярких лучей, бьющих в глаза.
Валяющийся человек выглядел экзотично – целиком обнаженный, но на шее застегнут дорогой белый плащ, обвивающий его тело. Вышедшие на дневную жизнь кролики думали, что наткнулись на трупа, пока названный смертник не начал дергаться, пытаясь спрятаться в своем плаще с головой. Поняв, что отдыхать так невозможно, парень, спугнувший кроликов, со стоном приподнялся на локте.
Под его покрасневшими глазами залегли темные круги, очень заметные на бледном лице. Сухие истрескавшиеся губы были искусаны и даже изорваны, недельная щетина медленно обособлялась от тела, превращаясь в независимую бороду, а темная грива волос разметалась по земле. Все тело человека покрывали раны, оставшиеся на нем лишь еле заметными белыми шрамами.
Голова раскалывалась болью. Парень схватился за виски, сжимая их, пытаясь усмирить муки, но легче ему не стало. Промелькнула невеселая мысль о том, что уже можно писать пособие «как каждое утро просыпаться в состоянии чуть хуже, чем за день до этого». Очнувшийся, кажется, уже достиг уровня «похмелье, смешанное с недосыпом и общим убитым состоянием», но хоть это достижение не мелькало у его плеча.
– А-лек-сей, – шепнул парень самому себе, напоминая о том, кем он является. – А-лек-сей О-си-пов. Прям как настоящий.
Усмехнувшись своей тупой шутке, Леша приподнялся еще немного, привалившись спиной к дереву, и сделал небольшую передышку. После парень со второй попытки поднялся на ноги. Поднял глаза на небо, подслеповато щурясь.
«Солнце… вот светишь ты, солнце… а нафига ты светишь, солнце…»
Закутавшись в плащ, Осипов медленно побрел куда-то вперед, осторожно ступая босыми ступнями по острым иголкам и шишкам. На ходу парень пытался вспомнить череду событий, что привела его в это место, но он помнил лишь какую-то звериную ярость, которая вынудила его выжить после сотни укусов.
Картинка в голове восстанавливалась быстрее, чем того желал человек. Он вспомнил все – изнасилованную Хельгу, попойку с Кайтаном, убитого им волка, превращение в зверя.
«Я прогнал вчера стаю оборотней. Стаю, мать их, огромных зверюг. А еще, раскрыл эльфам то, кем я являяюсь на самом деле»
…
«А кто я на самом деле?»
«Ты все же решил задаться этим вопросом»
«Опять ты…»
«А что ожидал ты, человечек? Что эта восхитительная ночь убила меня? Что теперь мы навсегда распрощались? Спешу тебя расстроить – ты наоборот пустил меня в свою душу, объединив нас. Считай, что ты проиграл наш спор – теперь твое тело принадлежит мне настолько же, насколько и тебе»
Алексей промолчал, лишь поднял руку, коснувшись серебряной цепи на своей шее. Темный въевшийся след от удавки теперь будет сопровождать телекинетика всю жизнь, но именно этот ошейник сдержал зверя внутри. Парень ощутил, как зверь внутри поморщился.