***
Эльф с человеком шли по узким улочкам деревни, особо не разговаривая друг с другом. Осипов, засунув руки в карманы широких холщовых штанов, и насупившись, двигался вперед, не уступая никому дорогу. Лем изредка посматривал на товарища, желая что-то сказать, но нужные слова постоянно не находились.
– Лех, мне все же кажется, что ты зря так психуешь.
– Лем, у меня в буквальном смысле Шило в заднице сидит! Он меня заколебал бесконечным поток заданий, что я исправно выполняю! Так будет до тех пор, пока он не найдет квест, с которым я не справлюсь. Тогда одному из самых влиятельных людей придется искать себе другую игрушку.
– В принципе, ты уже подписался на такой квест, – эльф развел руками. – Я лишь слышал про Инферно, даже не зная, существует ли оно на самом деле. Но, судя по всему, там творится полный треш, на который ты согласился.
– У меня нет выбора. Я обязан исправить ошибку, которую сотворил, пока ваш лес окончательно не откинулся, – Осипов устало вздохнул. – Он уже выглядел как осенний…
– А вскоре будет как зимний. А потом как мертвый. Увы, в каждом живом месте есть «Капля Жизни», искусно спрятанная, которая поддерживает дыхание всего леса.
Леша снова замолчал из-за нахлынувшего чувства вины, а Лем пожалел о своих словах.
– Ничего, мы вернемся из самой опасной локации даже не нашего мира, а потом все исправим, – ободряюще улыбнулся эльф, но друг не отреагировал на его реплику. – Жизнь полна удивительных событий, Лех. У нас все получится.
Они бесцельно прогуливались по улицам, ища ночлега до завтрашнего дня, как в их жизнь вмешалось то самое удивительное событие, про которое затирал Элегорм. Возле друзей загорелись таблички:
«Событие дня в поселении Эксония! Разбойники сегодня придут собирать дань, советуем глубже прятать свои денежки и не выходить из домов!»
Алексей дважды прочитал текст уведомления, после чего посмотрел на Элегорма. Парень только открыл рот, чтобы задать вопрос, как недалеко раздался пронзительный женский крик.
– Если что, хочу заметить, что мы не герои с потугами на благородство, – хмыкнул Элегорм. – А тем более, если нас убьют сегодня, то будет дичайше обидно не подохнуть завтра.
Крик повторился, а за ним раздался звон разбиваемого стекла. Вздохнув, Лем посмотрел вслед устремившемуся на крик товарищу и неторопливо двинулся за ним.
На соседней улице бушевали какие-то викинги из мультиков, как показалось телекинетику. Здоровенные мужики, обросшие волосами, потрясали дубинками в воздухе и неистово громили все, что видели – выбивали окна, выносили дома. Хватали они все, что попадалось в руки – драгоценности, монеты, оружие.
Кричащую девушку, кстати, привлекшую внимание парней, тоже кто-то вынес, небрежно закинув на плечо. Несчастная колотила своего похитителя по плечу и взывала о помощи, но никто не приходил. Жители спешно попрятались по погребам, подвалам и чердакам, где запихивали за щеку драгоценные камушки и торопливо закапывали в песок мешочки с золотом.
Алексею было прятать нечего, все самое драгоценное всегда было с ним – его меч, белый плащ, Элегорм и бесконечный запас слабоумия и отваги. Потому парень рванулся за уходящим разбойником, игнорируя изумленные взгляды остальных противников, в стиле «что это за букашка?». За телекинетиком бежал Лем, торопливо извиняющийся перед всеми подряд за своего экспрессивного товарища.
Разбойник был похож на татарина, в роду которого затесались викинги. Ну, по крайне мере, как воображало мышление Леши, развитое на стереотипах, подаренных фильмами и мультиками. Крупные плечи, мясистое тело, на котором держится круглая голова, украшенная длинной черной косою, заросшее бородою лицо. Низко посаженные черные глазки скользили по сторонам, в поисках того, чем можно еще поживиться.
– Э, тип, – Леха постучал разбойника по плечу своим клинком. Здоровяк обернулся, и его брови изумленно поползли вверх. – Ну имей совесть, е-мое. Ты всего лишь бренное тело, состоящее из миллионов атомов, переплетенных с генами твоих предков, передвигаемое в кибергалактическом пространстве игрового мира посредством нейронных импульсов, посылаемых от твоего мозга, созданное рандомным событием игры для тщетности своего бытия, воспроизведения будущих миллионов атомов и последующей бездарной смерти на закате своего тленного существования. Но другое бренное тело, что держишь ты на плечах своих, не желает стать твоим плеером для воспроизведения тех самых миллионов атомов, что оно активно показывает своими вербальными сигналами.