Кир все-таки прикуривает и задумчиво затягивается, выпустив тонкую струю дыма.
– Ну и рухнул опять на то же самое дерево. Везучий он был, мой дед. Даже вдвойне, потому что внизу как раз проходила моя бабушка. Она все это увидела, скорую вызвала, дождалась, хотя к кавалеру шла: на каблуках, волосы накручены, губы красные. Ну ты фото моей бабушки видела, знаешь, какая она – ух! Дед и пропал. Адрес выпросил – отблагодарить чтобы, мол. Бегал за ней, самолет, следующий, в ее честь, назвал, а она ни в какую. А потом у бабушки на работе станок сломался, причем из-за ее ошибки. И детали нужной нигде не было. Бабушка уже отчаялась, а мой дед взял и достал эту деталь. Тут она и растаяла. Потом, правда, оказалось, что дед детальку как-то хитро с другого станка спер, да уже поздно было. Обаятельный у меня был дед.
Алена прикрывает рот ладонью и хохочет, уже забыв и про гипс, и про свое плохое настроение, которое бережно взращивала с
самого утра.
– Смеешься? Правильно, смейся. Говорят, полезно, – Кир тоже улыбается. – Так вот, если б не второе дедушкино падение, пошла бы бабушка в тот день на свидание с кавалером – и они бы никогда не встретились. Вот такая смешная штука эта судьба.
Алена, отхлебнув добрую половину из кружки, почти требовательно говорит:
– А третий? Что в третий раз было-то? Ему так повезло, что под деревом проходил миллионер?
Кир качает головой.
– В третий раз в первую очередь повезло мне, – и, наткнувшись на непонимающий взгляд, начинает рассказывать. – Уж не знаю, в деда я такой родился или просто у нас это семейное… Ты же знаешь, что я жуков собираю? В детстве тоже собирал. Увидел как-то одного очень красивого прямо на перилах. Ну что ты так смотришь, сама же видишь, что живой. Лучше слушай. В тот день со мной дед нянчился. Он на балкон аккурат зашел, когда я через перила перевалился и уже начал падать. Дедушка вовремя успел, за шкирку вытащил, а вот сам то ли оступился, то ли я его случайно пихнул – улетел вниз. Я этого не помню, мне рассказывали. Ну а дальше понятно: скорая, гипс. Так что можно сказать, что дедушкино везение мне передалось. Я в этом уверен, иначе как бы мне повезло тебя встретить?
Алена нежно улыбается, и они пару минут молча смотрят во двор, туда, где ветер гоняет листья и треплет яблоневый цвет.
– Подожди, а что с деревом-то стало? – вдруг хмурится Алена. – Ты же это все не…
Кир тоже хмурится.
– Да нет, с чего бы мне такое выдумывать. Даже ради того, чтоб развеселить тебя, я бы не стал врать. Сразу б сказал, – Кир, помедлив, чешет затылок. – Просто конец у этой истории немного грустный, хоть и по-своему правильный. Ну да ладно, расскажу: у истории всегда должен быть конец, какой бы он ни был. Дедушка очень эту яблоню любил. Как на пенсию вышел – ходил под ней посидеть, книжку почитать. А потом ее решили спилить.
Алена аж приподнимается на кресле.
– Нет… – говорит она, вдруг перейдя на шепот.
Кир глядит на нее чуть грустно. Подходит ближе, целует в лоб, убрав в сторону волосы.
– Оно было очень старым, котенок. Боялись, что на детей упадет или на машину. Дедушка, конечно, ходил ругаться – но спилили. Он тогда молодцом держался, говорил, мол, не надо меня больше ловить, значит. Ушел мой ангел на покой. Но грустил, конечно. А один раз – у соседа в шахматы играть пошел, а они как раз балкон ремонтировали. Ловить больше действительно было некому.
Алена ежится, и Кир приобнимает ее, продолжая говорить:
– Не нужно, не грусти. Дедушке много лет было тогда, значит, время пришло, – Кир протягивает Алене вторую сигарету, и они садятся, как два воробушка, на одном кресле и курят. – Только знаешь, что странно? Я деда видел потом, когда всеми вопросами занимался: он улыбался.
Алена вздыхает, стряхивает пепел. Она все еще выглядит немного печальной, но даже в уголках глаз слезы не блестят. Она всегда была такой, волевой, его Алена. И правильно.
– А дерево вы посадили? – наконец, спрашивает она. – Ну, новое?
Кир вдруг широко улыбается. Всегда не может сдержать улыбки, когда рассказывает эту историю, хотя и не понимает, почему. Просто как в детстве появляется даже не вера или надежда, а это четкое понимание, что чудо – оно есть. Обязательно.
– Никто его не сажал. Оно само выросло, – довольно говорит Кир. – Разве что тайком посадили и не признаются. А может, косточка упала. Но я привык верить, что просто так должно было случиться. Так бы хотел дедушка, а он всегда мог со всеми договориться, даже с ангелами, вселенной или природой – или кто там этим занимается.
И, докурив сигарету до конца, добавляет: