Сейчас даже трудно представить себе, как раньше люди обходились без бинарной номенклатуры. Как можно было изучить животных, не имея возможности точно сказать, о ком идет речь — ведь многие животные, объединенные в один род, часто очень отличаются друг от друга и внешне и по образу жизни. Зоология путалась в названиях, ученые часто не понимали друг друга, не могли установить, о каком животном идет речь, наконец, просто не могли их учесть.
Недостатки системы Линнея очень существенны. Но заслуги его неизмеримо больше. Люди продолжали изучать животных. И благодаря Линнею — его системе и его бинарной номенклатуре — это изучение пошло вперед гораздо быстрее.
Теория великого неудачника
В историю науки он вошел под именем Ламарка. Имя его полностью — Жан Батист Пьер Антуан де Монэ, шевалье де Ла Марк. Когда-то у некоторых народов считалось — чем длиннее имя у человека, тем больше повезет ему в жизни. Увы, длинное имя Ламарка не спасло его от неудач. Ему не везло при жизни, ему не везло и после смерти — даже могилу великого ученого «потеряли», и прошло много десятилетий, прежде чем люди оценили тот огромный вклад в науку, который сделал этот человек.
Жан Батист Ламарк (1744–1829).
Да, ему не везло. Очень не везло. С детства он мечтал быть военным, а его отдали в иезуитскую школу, готовя к карьере священника. Он убежал из этой школы, стал наконец офицером, но скоро ему пришлось уйти в отставку — офицеры полка не могли смириться с тем, что их товарищ не пьет, не играет в карты.
Он хотел стать музыкантом, а вместо этого сделался конторщиком в банке.
В конце концов, увлекшись ботаникой, он стал одним из признанных авторитетов в этой области, но был назначен на кафедру зоологии, причем самую трудную в то время — кафедру «червей и насекомых». Пятидесятилетнему ботанику, плохо знавшему зоологию, пришлось сначала учиться самому и лишь потом учить студентов. Но, достигнув успехов в зоологии, Ламарк был выбран в академию как… ботаник.
Судьба будто издевалась над ним. Но она же послала ему и подарок — зоологическую кафедру, работа на которой сделалась источником мучений Ламарка, но обессмертила его имя.
Зоологических кафедр было три: «птиц и млекопитающих», «рыб и гадов» и «насекомых и червей». На первых двух соблюдался относительный порядок. На кафедре же, которую занял Ламарк, царил полный хаос. Ведь эти животные и у Линнея были «свалены» в одну кучу, описаны кое-как. Надеяться было не на кого, и Ламарк принялся за работу.
Прежде всего он попытался разобраться, что же это за животные, которых ему предстоит изучать. И вот первое замечательное открытие — Ламарк делит всех животных на позвоночных и беспозвоночных (деление, сохранившееся до сих пор) и определяет новое название своей кафедры — кафедра беспозвоночных.
Затем он начинает изучать этих беспозвоночных. И тут открытия следуют одно за другим. Он изучает инфузорий, моллюсков, полипов. И, наконец, предлагает свою систему, более совершенную, чем линнеевская. Она уже включает в себя инфузорий, которыми пренебрегал Линней, она делит весь животный мир на два раздела, на две основные группы — позвоночных и беспозвоночных, она, наконец, имеет 14 классов вместо линнеевских 6.
Это огромная, но не основная заслуга Ламарка.
Его система могла нравиться или не нравиться современникам, но она была гораздо совершеннее линнеевской и в конечном итоге была бы признана. Тем более, что многих животных, особенно беспозвоночных, Ламарк описал с удивительной точностью. Но чем больше ученый наблюдал, чем больше он описывал, тем яснее понимал: линнеевская система страдает не только ошибками частного характера — сама предпосылка Линнея о том, что «столько существует видов, сколько их было сначала создано бессмертным Существом», ошибочна!
Как? Ламарк осмеливается это утверждать?!
Да, Ламарк осмеливается это утверждать!
В средние века Ламарк не избежал бы костра, инквизиторы не смирились бы с таким подкопом под основы религии: ведь сказано же в Библии, что бог создал животных на шестой день творения, создал такими, какими они остались и по сей день.
Современники Ламарка тоже не смирились. Правда, его не отправили на костер — времена святой инквизиции прошли, но теория его была освистана, осмеяна и, конечно, не признана.
Но Ламарк не сдался, он продолжал работать, продолжал доказывать. Он утверждал: животные могут изменяться в зависимости от среды, в которую попадают. Если животное попадает в другую среду, то меняются и его потребности. Если же меняются его потребности, то меняется и его поведение. А если меняется его поведение, его привычки, его поступки и действия, то, значит, меняются и некоторые органы. И те органы, которые в прежних условиях были активны, а теперь — пассивны, слабеют, возможно, совсем отмирают или приобретают иную форму.