Не знали европейские переселенцы и другой, достаточно печальной истории, которая произошла гораздо позже — в середине XV века — на небольшом острове Порту-Санту в Атлантическом океане.
Этот остров открыл в 1419 году португальский мореплаватель Хуан Гонзалес Зарко и, покидая его, оставил на этом острове крольчиху с крольчатами. Трудно сказать, что двигало капитаном каравеллы, вероятно, добрые побуждения. Однако португальские переселенцы, прибывшие на остров в 1456 году, вряд ли помянули добрым словом отважного капитана. Надеждам, которые возлагали португальцы на богатые земли острова, не суждено было сбыться: не только пастбища и посевы — все запасы, которые португальцы привезли с собой, были уничтожены кроликами — потомками тех нескольких зверьков, которых Хуан Зарко высадил на этом острове тридцать семь лет назад. В конце концов колонисты вынуждены были покинуть остров, так как оказались не в состоянии справиться с полчищами кроликов.
Да, очевидно, всего этого не знали люди, радостно встретившие кроликов, привезенных из Европы. Впрочем, даже зная эти печальные истории, европейцы-переселенцы вряд ли сделали бы какие-нибудь выводы. И действительно, как можно сравнивать небольшие Балеарские острова или тем более крошечный остров Порту-Санту с огромной Австралией? Кроме того, австралийские колонисты имели и капканы, и огнестрельное оружие, и многие другие средства, которые в крайнем случае могли использовать. Всего этого, конечно, не было у португальцев, а тем более у римлян.
И вот кролики выпущены на свободу в штате Новый Южный Уэльс на землях страстного охотника Томаса Августина.
Первый год-два кроликов берегли. Известен случай, когда браконьер, застреливший кролика на земле некоего Робертсона, был оштрафован полицией на 10 фунтов. Но уже через три-четыре года фермеры забеспокоились: кроликов стало очень много. Тот же Томас Августин за шесть лет на своих землях отстрелял 20 тысяч кроликов, а тот же Робертсон стал платить ежегодно по 5 тысяч фунтов охотникам за отстрел кроликов, наводнивших принадлежащие ему пастбища.
Кроликам была объявлена война. Но люди спохватились слишком поздно. Они не учли темпов, которыми размножаются кролики. Не учли они еще и того, что кролики, завезенные в Австралию, были уже изменены человеком. Если дикий кролик плодовит, домашние, благодаря стараниям людей, стали еще более плодовитыми. Причем сил, активно сдерживавших катастрофическое увеличение кроличьего поголовья, там практически почти не было. И теоретические расчеты, что от одной пары (с многочисленными детьми, внуками, правнуками и т. д.) через два года можно получить «стадо» в 100 тысяч штук, почти подтверждались на практике.
Среди фермеров началась паника. Ведь пять кроликов съедают примерно столько травы, сколько требуется, чтоб прокормить овцу. А если кроликов стало не пять тысяч и даже не пять миллионов, а миллиарды? Причем, оставив за собой европейскую «привычку» размножаться очень быстро, кролики приобрели и новые, «австралийские». Они, например, перестали рыть норы: в теплом климате и при отсутствии врагов норы оказались ненужными. Отрастив себе длинные когти, они научились прекрасно лазать по деревьям; когда полностью уничтожалась трава на больших участках, кролики взбирались по стволу и принимались за листья деревьев.
По всей Австралии загремели выстрелы. Стреляли фермеры, стреляли пастухи, стреляли специальные отряды охотников. Но поголовье кроликов практически не уменьшалось. Кроличье нашествие приняло размеры государственного бедствия. Правительство Австралии ассигновало крупные суммы на борьбу с кроликами, и суммы эти ежегодно возрастали. А в это же время государственный доход страны падал, не хватало корма и все меньше становилось овец, уменьшился экспорт шерсти и мяса.
К 1950 году статья расходов на борьбу с кроликами в государственном бюджете Австралии достигла 160 миллионов фунтов. Конечно, австралийцы не только стреляли в ненавистных им кроликов. Поняв, что отстрел почти не уменьшает число кроликов, люди срочно выписали из Европы лис, хорьков, ласок. Но от хищников кроликов спасали частично норы, частично колючие кустарники, где они находили убежище. Убедившись, что с кроликами у них не очень-то получается, завезенные хищники не стали больше стараться: попадется кролик — хорошо, нет — не надо, в Австралии оказалось достаточно другой пищи.
И вот тогда австралийцы пошли на крайнюю меру: решили поставить заслон — проволочную стену. Конечно, эта стена не уничтожит кроликов, но хоть предотвратит их расселение по всему континенту, хоть часть пастбищ и посевов будет спасена. Стену построили. Она пересекала поля и пустыни, горы и заросли колючих кустарников. Длина ее превышала 2 тысячи километров. Но кролики легко преодолели это препятствие, прорыв под стеной ходы. Тогда люди бросились строить вторую стену. Она протянулась уже на три с половиной тысячи километров, перегородив чуть ли не весь континент. Но и это не помогло — кролики продолжали расселяться.