Прошел час, другой. Махайроды и не думали уходить. Видимо, они решили расположиться здесь надолго.
Мучительно тянулось время. Люди на деревьях очутились в безвыходном положении. Наконец они решили испробовать последнее средство — убежать по деревьям, как это делают обезьяны.
Вожак осторожно перебрался на соседнее дерево, за ним последовали его товарищи. Затем перелезли на следующее. Хуже всех пришлось женщинам с детишками, но кое-как перебрались и они. Однако дальше дело пошло хуже. Следующее дерево стояло довольно далеко, и на него можно было только с трудом перепрыгнуть, держась за тонкие ветки. Первым сделал это проворный Ра. И сразу же ветки соседнего дерева так согнулись, что остальным нечего было и думать последовать его примеру.
Если бы эти люди могли рассуждать, то в этот миг, наверное, пожалели бы, что не во всем похожи на обезьян.
Махайроды же, заслышав шорох на деревьях, бросились в ту же сторону, куда двигались люди. Путь к спасению был отрезан.
Но вдруг из леса послышался шум. Хищники насторожились. Между деревьев показалась туша носорога. Махайроды бросились к нему и окружили со всех сторон. Носорог издал глухой рев, нагнул голову и ринулся на ближайшего из хищников. Тот отскочил в сторону, а в это время две пары клыков разорвали шкуру носорога.
Страшный рев прокатился по лесу, и носорог, как ошалелый, заметался из стороны в сторону. В ярости он оказался необыкновенно увертливым, чего никак нельзя было ожидать от такого неуклюжего зверя. Однако ему удалось распороть своим рогом брюхо лишь одному врагу, в то время как сам он получил не меньше десятка ран. Раны его были глубокими, но для такого крупного, толстокожего зверя не смертельными, так как внутренние органы не были повреждены. И сражение продолжалось.
Носорог уничтожил еще одного врага, но зато теперь и сам он стал похож на груду кровоточащего мяса. Окровавленные клочья свисали у него с боков. Собрав последние силы, он побежал, но тут же грохнулся наземь, и на него накинулись махайроды.
Только теперь люди осторожно спустились с деревьев и потихоньку направились дальше.
IV
Ненастье. — Приют в пещере. — Хозяин прогнал! — Удивительное явление. — Огонь погас…
Много дней не переставая шли дожди. Солнце выглянет на минуту и снова скроется, не успев просушить землю. Особенно сыро и холодно в лесу ночью. Людям подолгу приходилось сидеть где-нибудь под деревом, прижавшись друг к другу, чтобы хоть немного согреться. С кустов и деревьев беспрестанно стекала вода, образуя большие лужи. А ночь тянется и тянется без конца.
Но вот наступает день — такой же дождливый и мрачный; он приводит с собой еще и голод. Безмолвные, хмурые бродят люди, довольствуясь всем, что попадается под руку. И между ними уже не чувствуется той сплоченности, которая так помогала им прежде. Нет и прежних «разговоров», живости и подвижности. Очень мало человеческого во всем их обличии; между ними часто вспыхивают драки, словно у зверей. Вот двое из-за лягушки едва не перегрызли друг другу горло.
Медленно передвигаясь, люди стали выбираться из влажного леса, держа направление в ту сторону, где местность чуть заметно повышалась. Вскоре лес поредел, да и погода немного прояснилась. Перед людьми теперь открылась совсем иная картина: впереди тянулась гряда каменистых холмов; среди них там и сям было разбросано много обломков скал. Неподалеку две из них, навалившись одна на другую, образовали нечто вроде навеса или грота, где можно было укрыться от дождя. И когда снова начал моросить дождь, люди, конечно, сразу же направились в это укрытие.
Мокрые, усталые, они с удовольствием расположились в глубине просторной, сухой пещеры. Казалось, им теперь можно забыть о голоде, холоде и других невзгодах. Одни уселись, другие разлеглись на сухой земле, и все, быть может, впервые в своей жизни почувствовали себя, «как дома». А там, снаружи, непогода разгулялась не на шутку. Особенно свирепствовал ветер, грозя перейти в бурю. Где-то неподалеку гремели раскаты грома. Внутрь пещеры стали попадать капли дождя. Люди увидали, что в дальнем конце ее, в верхней части, находился еще один выход наружу; через него и проникал дождь. Но это беда небольшая: устроились по углам — и опять все хорошо.
Буря между тем усиливалась; гром грохотал уже над самой пещерой. Но зато как приятно было чувствовать, что тебе это не угрожает, что в пещере сухо и безопасно, в то время как там…
Но вот на сером фоне входа показался чей-то темный силуэт, послышался хриплый рев. Это явился хозяин — пещерный лев. Хотя его и нельзя было назвать царем зверей тогдашних времен, однако для первобытных людей он был грозен.