— Нгара! Погоди! — снова взмолился Манг. — Возьми себе все, что захочешь, все мои вещи, только оставь кану.
— Ха-ха-ха! — захохотал тот. — Ну и глуп же ты! Я ведь и так все забрал. Желаю тебе счастья на новом месте!
И он быстро начал грести, постепенно удаляясь от острова. Напрасно Манг кричал ему вслед, потрясал кулаками, угрожал, молил. Лодки становились все меньше и меньше, и через некоторое время скрылись в темноте. Скрылось и солнце. Манг остался один с голыми руками на безлюдном острове.
В отчаянии бросился он на землю и, зарыдав, начал рвать на себе волосы. Потом волнение улеглось. Манг сел, успокоился и просидел неподвижно всю ночь… Воздух был теплым, море ласково плескалось у его ног, из-за гребня гор показался серп молодого месяца; такая тишина и спокойствие царили вокруг, что трудно было представить, какое несчастье произошло здесь совсем недавно.
Первые лучи солнца вернули Мангу бодрость. Он выпрямился, встряхнулся и оглядел все вокруг. Место, где он очутился, понравилось ему даже больше, чем его родные острова и заливы. Не хватало только кану. Ну, да от этого до смерти еще далеко. Он еще успеет сделать себе кану, тем более и деревья здесь есть. Тогда-то отплатит он этому Нгара!
За этими мыслями Манг совсем забыл об опасностях. Скорей приниматься за работу, сколько бы времени она ни потребовала! Никаких орудий у него не было: даже складной нож остался в лодке. Что ж, придется как-нибудь обойтись. Обходились же его предки, да и он сам, без всякого ножа. Тут же, на берегу, Манг насобирал побольше сухих ракушек и направился к роще. Выбрав там тонкое, стройное деревцо, Манг принялся ковырять его ствол у корней. Чтобы сделать ракушки острее, он разбивал их на части. Дерево было толщиной в руку, он быстро подрезал его, а затем сломал. Поработав несколько часов, он свалил таким образом семь деревьев: одну жердь под дно лодки, а шесть — для бортов.
И только теперь Манг вспомнил, что до сих пор ничего не ел и не пил. Он отправился к берегу, наловил небольших рачков и съел их сырыми. Не было питьевой воды. Чтобы не тратить времени на ее поиски, он решил терпеть и снова принялся за работу.
Однако обработать жерди оказалось куда труднее, чем свалить деревья. Концы жердей нужно было сделать потоньше, чтобы все семь штук связать в один пучок. Тут уж, кроме ракушек, пошли в ход и заостренные камни. Чтобы заострить концы жердей, Манг вставлял тонкое дерево в расселину между камнями и быстро вращал жердь. Это усовершенствование очень облегчило труд.
Юноша так увлекся работой, от которой зависело его спасение, что не заметил, как подошел вечер; тогда только он по-настоящему ощутил голод и особенно жажду. Однако было уже поздно искать что-нибудь в незнакомом месте, и Манг опустился под деревом, чтобы провести ночь. Усталость и проведенная накануне бессонная ночь заставили его быстро заснуть, забыв про голод и жажду.
Проснувшись и проглотив несколько морских рачков, Манг снова взялся за работу, но к полудню почувствовал, что дольше не может выдержать без воды. Нужно было немедленно идти искать ее. Но где найти воду здесь, на низменном островке? Оглядевшись, Манг заметил, что ветер стал крепчать; на западе собрались тучи.
— Подожду лучше дождя, — сказал он себе и опять принялся мастерить лодку.
Дождь не заставил себя долго ждать. Разразился такой ливень, что Манг согласился бы лучше терпеть жажду еще целые сутки. С полудня настала такая густая тьма, что в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть. Гигантские волны, не встречая на пути препятствий, катились из океана. Они грозили затопить весь остров, на котором находился Манг, но стоявшие у берега на страже рифы принимали первый удар на себя и превращали волны в брызги. Зато и злились же волны! Такой грохот, вой и шипенье подняли среди рифов, что страшно было слышать. Манг сидел под деревом, натянув на голову шкуру котика, и дрожал от холода. Каждая минута казалась часом, и такие минуты тянулись без конца. Так прошло, наверное, часа три. И вдруг там, за линией рифов, раздался гудок парохода, тревожный, жалобный… Манг мигом вскочил и побежал к берегу.
Ветер валил его с ног, соленые волны обдавали брызгами, но он ни на что не обращал внимания. С любопытством и страхом всматривался он в непроглядную мглу, ожидая, что вот-вот появится кану белых. Он знал, что кораблю сейчас угрожает опасность; но в то же время сомневался, могут ли вообще погибнуть такие могучие гиганты кану. Однако юноша сознавал, что сейчас происходит нечто значительное.
Так он простоял на берегу с полчаса. Гудок не повторился, во мгле ничего нельзя было разглядеть — только волны ревут, да неудержимыми потоками низвергается ливень.