Казуар мчался по долине, как ветер. Он был очень похож на страуса, только с гребнем на голове, как у курицы, и оперением на шее, как у индюка. На концах крыльев и в хвосте у него нет тех красивых перьев, из-за которых так ценят страуса. И вообще перья казуаров скорее похожи на шерсть. Интересно, что птенцов высиживает не самка, а самец казуара.
— Жаль, — сказал Брук, — что в этой дурацкой стране, кроме казуаров, нет, — кажется, ни одного животного, на которого стоило бы поохотиться.
— Зато больше чем достаточно хищных людей, — заметил ему Скотт. — Однако пора возвращаться. Файлу, наверное, уже ждет с обедом.
Пробираясь через кустарник, они были оглушены громким, пронзительным криком какаду. Порядочная стая этих попугаев, рассевшись среди ветвей, вела шумную беседу. Белые, с розовой шейкой и красным чубом, освещенные солнцем, они казались раскрашенными.
— Разболтались, как настоящие попугаи! — сказал Брук, затыкая уши, — и вдруг закричал, замахал руками, завопил и начал кататься по земле.
Все в удивлении остановились.
— Что с ним случилось? — спросил Скотт. — Неужели крик какаду лишил его рассудка?
— Ой, помогите! Осы! Осы! — отчаянно кричал Брук.
Бедняга корчился от боли, но его товарищи не могли удержаться от смеха. Вдруг и над ними послышалось жужжание — и все бросились наутек, кто куда.
Оказывается, Брук нечаянно ступил ногой на осиное гнездо.
Избавившись наконец от нападения, он принялся ругать, на чем свет стоит, и ос, и какаду, и ни в чем не повинных папуасов, и их страну.
Гневался он не напрасно. Все лицо его распухло, глаза заплыли; он выглядел очень смешным и жалким.
Этому особенно радовались Чунг Ли и Файлу, — два врага, одинаково желавшие «добра» мистеру Бруку.
Так плыли несколько дней. За все время только один раз встретились с папуасами. Из небольшого залива навстречу им вышло несколько челнов, в которых было множество папуасов, вооруженных луками и копьями. По их виду и энергичным жестам можно было судить, что намерения у них самые воинственные.
Однако, едва услышав выстрелы, все они разбежались.
— Мне уже начинает казаться, — сказал Скотт, — что если так пойдет и дальше, то наша экспедиция будет просто прогулкой.
— Об этом пока еще рано судить, — возразил Кандараки. — Хорошо, пока мы на катере и у нас под рукой винтовки, пулемет, даже бомбы и газы. Стоит сойти на берег, положение ухудшится.
В другой раз всех встревожил крик боцмана Старка:
— Смотрите, смотрите, человек на коне!
Если бы закричали: «Смотрите, слон на самолете!» — это удивило бы меньше, чем слова боцмана.
Дело в том, что на Новой Гвинее совершенно нет лошадей. Только на побережье можно встретить считанные единицы, привезенные европейцами. А чтобы здесь, в глубине острова, у папуасов появилась лошадь, — это было столь же необычно и тревожно, как появление фантастического чудовища.
Путники навели бинокли в ту сторону, куда указывал боцман, но никто ничего не увидел.
— Это тебе померещилось, — сказали боцману.
Но он клялся, что собственными глазами видел, как на пригорке показался всадник и скрылся за деревьями.
Как ни смотрели, как ни напрягали зрение, — ничего разглядеть так и не смогли. И все твердо решили: у боцмана Старка рябит в глазах. Но тот даже рассердился:
— Я еще не ослеп! — горячился он. — И глазам своим верю.
Правда, глаза у старого морского волка были не хуже бинокля, но как поверить в то, чего не бывает?
Никакой европеец не мог попасть сюда на лошади, а о папуасах и говорить не приходится: откуда она у них возьмется?
Через несколько дней справа увидели другую реку, не меньшую, чем Фляй. Это ее приток Стрикленд. Он впадает в нее приблизительно в ее среднем течении, — значит, прошли пока всего половину пути.
Тут миссионер сказал, что ему пора сойти на берег.
— Но вы говорили, что пройдете с нами до истоков Фляй, — сказал Скотт.
— Я туда и попаду, — ответил миссионер. — По прямой это не очень далеко. А пока поищу свою мать. Здесь как раз живет племя, которое тогда взяло нас в плен.
— Может быть, на всякий случай, возьмете револьвер? — предложил Скотт.
— Нет, не нужно, — ответил Саку. — Хищных зверей здесь нет, а для людей у меня есть вот это оружие, — и он показал на библию.
— Желаю вам всего наилучшего, — сказал Скотт и впервые в жизни протянул руку черному.
Миссионер взял свой мешок, библию, распрощался со всеми и скрылся в лесу.
— Удивительный человек! — заметил Кандараки.