Папуасские франты много времени — пожалуй, больше чем наши дамы — уделяют своим прическам. Так и теперь: один молодой мужчина уже два часа бьется над тем, чтобы при помощи щепочки поставить торчком каждый волосок у себя на голове. А чтобы они держались в таком положении, он намазал волосы красной глиной.
Другой в это время облепил всю голову известью. Через день-два известь осыплется, но зато волосы на несколько дней сохранят белый цвет. Ради этого стоит, конечно, потрудиться.
Мужчины постарше проделывают то же самое со своими бородами. Затем все втыкают себе в волосы перья какаду и петухов, укрепляя их бамбуковыми гребнями, которыми здесь пользуются только мужчины. Эти же гребни употребляются и как вилки во время еды.
Устроив прически, все стали хвастаться друг перед другом. И было чем: прически удались одна другой внушительнее. А некоторые щеголяли еще и ожерельями из собачьих зубов. Такое украшение могли носить только мужчины. Женщины имели право только на два зуба в ушах, на манер наших сережек. А о таком украшении, как клык кабана, они и мечтать не смели: это была уже безраздельная привилегия мужчин.
Обстановка ум-камаля состояла из нар, оружия и значительного количества человеческих черепов. Раскрашенные в разные цвета, они висели у изголовий. В углу стояло большое вырезанное из дерева изображение человека — тэлум, в память предка, героя рода. У входа валялась выдолбленная деревянная колода, служившая барабаном. Звуки этого барабана извещали о каком-либо важном событии и были слышны далеко вокруг.
— Ходят слухи, что Мукку собираются напасть на нас, — сказал один из мужчин.
Мукку — это соседний род, с которым Какаду постоянно враждовали.
— Я буду рад добыть еще несколько черепов, — сказал франт с головой, вымазанной известью.
— И чего Мапу выжидает?
— Посланцев все еще нет.
Мапу был вождь рода Какаду. Он считался не только самым сильным и храбрым среди мужчин, но и самым умным. Он имел некоторое отношение даже к европейской цивилизации: дверью его дома, как известно, служила крышка от ящика с таинственной надписью. Кроме того, у него был жилет европейского происхождения, который надевался в особо торжественных случаях.
Но важнее всего было то, что он не боялся европейской цивилизации, наоборот, стремился к ней… Это им были посланы те двое папуасов, что променяли золото на спирт.
Мапу знал, что самое страшное оружие белых — это гром, то есть ружья. В то же время ему было известно, что больше всего на свете белые любят золото. Вот он и надумал использовать этот бесполезный для папуасов металл. Правда, Мапу еще не знал, как обращаться с громом белых, но достаточно уже и того, что он не побоялся бы иметь его у себя.
Он уже не считал ружье какой-то сверхъестественной силой и надеялся разузнать, как обращаться с ним.
— Если у нас будет гром, то мы покорим все соседние племена, — сказал один из присутствующих.
— О, наш Мапу великий вождь! — воскликнул другой.
В это время вбежал один из юношей-туземцев и сообщил, что к деревне движется чужой человек, чернокожий, но одетый на манер белого. Все повскакали с мест, схватили оружие и выбежали из ум-камаля.
— Он там, — указал рукой юноша.
Папуасы притаились и замерли в ожидании. По тропке между деревьями спокойно шагал человек, такой же, как и они, чернокожий, только одетый по-европейски. Удивило всех то, что у него не видно было никакого оружия. Это, конечно, был миссионер Саку.
Когда он поравнялся с засадой, папуасы выскочили и окружили его. Незнакомец ничуть не удивился и не испугался этого.
— Кто ты? — спросили его.
— Я — Саку, — спокойно ответил он.
Хотя почти все здесь были его ровесниками, но за десять лет, конечно, забыли о нем, тем более, что он и жил-то с ними недолго.
— Откуда и куда ты идешь? — спросили его.
— Я иду в племя Какаду, где осталась моя мать, — сказал Саку. — Жива ли она?
Теперь некоторые вспомнили его, опустили оружие и приветливо заулыбались, закивали головами.
— Жива, жива! Она у Мапу. Пойдем, — заговорило сразу несколько человек, узнавших его. Обратившись к остальным, они сказали: «Макрай».
Услышав это магическое слово, все остальные заулыбались и заговорили приветливо.
Тут нам необходимо несколько отклониться в сторону, чтобы объяснить таинственное слово «Макрай», ибо история его чрезвычайно любопытна и замечательна.