Бонд ощутил явное беспокойство, когда прочитал краткую распечатку, которая была последним посланием "Весов правосудия" Кремлю.
Коммюнике номер два: мы получили отрицательный ответ на наши обоснованные требования о том, чтобы Кремль взял под стражу предателя и военного преступника Иосифа Воронцова, которого мы обвиняем в суде над ним в Советском Союзе за предосудительные преступления, совершенные этим человеком на российской земле. в годы Великой Отечественной войны. Просим Кремль пересмотреть. В то же время мы предпринимаем шаги к тому, чтобы сделать видеозаписи, которые будут доступны многим заинтересованным странам, что доказывает дело против Воронцова. Однако, пока мы делаем это, мы надеемся на изменение взглядов лидеров отечества. Чтобы показать, что мы имеем в виду то, что говорим, если власти не ответят более положительно к шести часам вечера, член так называемых государственных органов, известных также как КГБ, понесет наказание. Итак, если мы ничего не услышим об изменении отношения к шести часам вечера. сегодня, 3 января 1991 года, будет публично казнен высокопоставленный сотрудник КГБ.Как и прежде, коммюнике было подписано «Чаши-Правосудия».
«Они серьезно», - категорично сказал Бонд.
«Конечно, они это имеют в виду, агент 007», - проворчал М, как будто обращаясь к дураку. «Где-то через пару часов по лондонскому времени они собираются уничтожить одного из руководителей КГБ. Согласны, мистер Натковиц?
«Я должен представить, что у них есть какие-то способности, сэр, да. Однажды сделали это на улицах Москвы; пробовали в Кремле. Да, я думаю, они серьезно. Я также подозреваю, что их следующим шагом будет обращение к Кремлю с просьбой доказать их собственную теорию, показав им человека, которого они называют Воронцовым ».
«И продолжать теракты, пока они не очнутся», - вмешался Бонд.
М. мудро кивнул. «Я предполагаю, что в новом духе свободы они обратятся к вашей Службе, мистер Натковиц».
- Пит Натковиц не улыбнулся. - Во рту у них будет желчь и полынь, «Но они, вероятно, проглотят свою гордость и спросят Тель-Авив».
«И что Тель-Авив должен будет им сказать?» - на лице М был легкий намек на улыбку.
«Тель-Авив либо соврет, чтобы дать нам больше времени, либо скажет им, что мы его потеряли». «Лично я думаю, что они солгут».
«А офицеров КГБ или членов ЦК и дальше будут расстреливать», - М начал играть трубкой.
Бонд кивнул. «Если у « Весов Правосудия » есть средства, или пока КГБ не справится с ними».
«Что ж, джентльмены, - откинулся назад М, - предлагаю в два раза быстрее доставить вас в Москву. Чем раньше вы приедете, тем быстрее КГБ сможет объяснить вам ситуацию ''. Он поднял руку ладонью наружу, как бы отражая удар. «Здесь я должен дать вам четкое указание, и, мистер Натковиц, это указание, которое я согласовал с вашим начальником. Если после того, как вы прослушали брифинг КГБ, вы пришли к выводу, что то, что они предлагают, не годится, тогда вы должны отказаться и без суеты попросить, чтобы вас вытащили. - Он сделал паузу для эффекта. «Я ясно дал понять КГБ. А теперь позвольте мне рассказать вам, что мы устроили. Вы вылетаете из Лондона из Нортхолта на транспорте Королевских ВВС, который будет пропущен к военному аэропорту под Москвой. . В целом М. говорил большую часть часа. Был еще час вопросов от Бонда и Натковица, а затем еще один брифинг офицеров-специалистов.
Ровно в три дня самолет VC10 Королевских ВВС, взлетел с базы ВВС в Нортхолте, к западу от Лондона. Бонд и Натковиц были на борту.
Генерал-полковник Виктор Грегорьевич Мечаев, один из трех самых высокопоставленных офицеров Первого главного управления КГБ, направлялся в Москву из современного здания штаба внешней разведки ФХД в Ясенево, недалеко от МКАД. Было ровно шесть тридцать вечера по московскому времени.
Он был в штатском и тепло одет от непогоды. Пока его машина катилась по дороге в сторону Москвы, Мечаев работал с бумагами, которые вскоре должен был передать председателю КГБ на площади Дзержинского.