«Вы принимаете это», - сказал он Флетчеру. «Просто говори мне, куда ехать».
В течение следующих получаса они пять раз теряли сигнал, но каждый раз он появлялся снова, теперь они двигались быстрее и уходил из города на восток. К девяти часам они были в сельской местности, и Медоуз беспокоился, что у них могут возникнуть проблемы с возвращением в посольство. Снег становился все гуще, хотя сигнал оставался сильным. Затем, неожиданно, путь изменился, действительно очень быстро, приближаясь к ним, как если бы он шел встречным курсом.
Где-то над шумом двигателя машины они оба услышали тяжелый рокот вертолетных двигателей.
Медоуз выругался, беспомощно глядя на него. Через три минуты сигнал вышел из зоны досягаемости, двигаясь на северо-запад. Через пару часов, вернувшись в посольство, он связался с Финдли, чтобы убедиться, что посол не желает знать об операции, и сел, чтобы зашифровать секретное сообщение М. Весь его опыт подсказывал ему, что Весы Правосудия почти наверняка уже вывезли Бонда из России. Подробный брифинг М, проведенный в основном Фанни Фармером в Тель-Авиве, предполагал то же самое. «Старик ни на минуту не верит, что основная база этих шутов находится где-то под Москвой», - сказал Фармер. «Он делает ставку на одну из скандинавских стран, хотя может быть и дальше».
Если М был на высоте - а когда нет? - Нигси Медоуз подумал, что у него будет приоритетная задача - первым делом с утра добраться до другого места.
Джеймс Бонд вернулся в сознание, как человек, пробуждающийся от совершенно нормальной дремоты. Обычных побочных эффектов не было. Не всплывало на поверхность. Нет сухости в горле, нечеткости зрения или дезориентации. В одну минуту он был в глубоком бессознательном состоянии, а в следующую - полностью проснулся. Он почувствовал запах дерева и на секунду подумал, что вернулся в относительную безопасность на даче. Затем его мозг снова вздрогнул. Это был не тот же изысканный аромат. Это больше походило на лежание в сосновом лесу. Его окутал приятный запах дерева, и он подумал, не было ли это каким-то странным последействием химикатов. Он знал, что ему ввели какой-то наркотик. Он вспомнил тротуар и подъехавшую машину, похожую на лимузин, услышал хихиканье девушек и отчетливо в голове вид двух молодых людей. Он даже вспомнил, как мелькнула женская нога в обтягивающем черном кожаном сапоге, а затем голова Нины упала ему на колени.
Не было ощущения срочности. Бонд просто лежал, нюхая дерево и просматривая свои последние воспоминания. Затем он вспомнил свои сны - невероятные цвета и туман, кружащиеся вокруг него, когда он левитировал, огромные звуковые волны, как если бы он был на пляже, окутанном этим разноцветным туманом с ревом моря, который он пытался увидеть, глядя сквозь мрак. Все это было реальным, непосредственным и ярким в его сознании. Он почти мог поверить, что это произошло. Он редко вспоминал сны, поэтому был удивлен четкостью этих образов.
Он слышал голоса, настойчивые, кричащие, сквозь шум катящихся бурунов, которые грохотали.я все ближе. Он чувствовал, что его поднимают, словно плывут по взволнованному морю. Не было страха утонуть, даже когда его тело подняли и снова бросили в кипящий океан. Это продолжалось в его сне в течение некоторого времени, затем внезапно удары прекратились и наступила тишина. После этого были моменты эротического осознания, как если бы его тело было обернуто вокруг тела женщины, которую он не мог ни видеть, ни слышать. Ему снился половой акт, зная, что он совершает его с кем-то, к кому он испытывает огромную теплоту и привязанность.
Потолок над ним был сделан из дерева, необработанного, не обработанного и не покрытого лаком, просто из простой сосны, гладких досок, которые нужно было покрасить. Вдалеке он осознавал, что запах исходит от потолка и, вероятно, из других частей этой недостроенной комнаты.
Он автоматически попытался сесть, и это был момент, когда Бонд понял, что все его способности не высвободились из за этого наркотика. Ему вернули мозг и зрение, но его конечности остались в плену. Это было странное, неплохое чувство, которое он принял, не задумываясь о конечном результате.
Не было ощущения того, как проходит время, поэтому он не мог сказать, как быстро воспоминания о его снах изменились и стали более существенными, но казалось, что совершенно внезапно он понял, что часть воспоминаний не была сном.