«Не возражаете, если я подышу воздухом?» - спросил Бонд.
«Ты можешь полетать на воздушном шаре, покататься на санях, да что угодно, любимый, если ты вернешься через три четверти часа». Режиссер повернулся на каблуках. «Я не стану терпеть задержек», - крикнул он через плечо.
«Должен вернуться в Стратфорд», - зевнул Натковиц. «Отрубить ему голову. Так много для Клайва.
«Вы выходите?» Бонд уже шел к лифтам.
«Слишком чертовски холодно, и Гай, не говори глупостей вроде« Я, может быть, надолго », верно?»
«Вернусь через сорок пять минут».
Он поднялся в свою комнату, схватил парку и надел ее, спускаясь на лифте вниз. Его голова казалась толстой, а глаза болели из-за того, что он не спал половину ночи. Суровая погода на улице скоро поправит его.
Десять минут спустя обрушилась крыша, когда прибыл Октябрьский батальон спецназа, прибывший с воздуха с громовыми облаками .
17
СМЕРТЬ 007
Казалось, что все стояли в широком вестибюле, ведущем к звуковой сцене. Металлические двери были откинуты, и пара помощников Клайва завершали работу над декорациями. Все люди, игравшие роль свидетелей, уговорили себя прикинуться спокойными. Они разговаривали и смеялись, пили кофе и курили. Бонд заметил Наташу, стоящую с Майклом и Лейси, которые в своем первом обличии предстали в образе очень старой еврейской пары. Натковиц возился со звуковым оборудованием, и Нина, казалось, исчезла.
Бонд вошел в мужскую комнату по пути к выходу из главного вестибюля, прежде чем быстро пройтись, чтобы прочистить голову. Он только начинал выходить, когда это началось.
Они бы ничего не услышали, если бы записывали на пленку, потому что, когда двери были закрыты, сцена стала превосходно звуконепроницаемой. Как бы то ни было, рёв массивных двигателей снизился, пульсировал и заставил содрогнуться все здание.
На секунду казалось, что все были вовлечены в детскую игру в «статуи». Потрясенная тишина, казалось, распространилась по толпе: в одну минуту они смеялись и болтали, а в следующую мгновение окаменели, сигареты, кофе и безалкогольные напитки были наготове. Казалось, что жидкости затвердевают в мгновение ока.
Бонд вернулся в пустую мужскую комнату, расстегнул ширинку и вытащил P6, щелкнув предохранителем и снова застегнув все молнии. Он прислонился к двери, чтобы услышать, что происходит.
Тишина прошла, сменившись замешательством. Крики, какая то возня, шум толпы неконтролируемых людей, движущихся в панике. Бонд надел перчатки и крепче сжал пистолет.
Снаружи здания раздался внезапный отчетливый хлопок разорвавшихся гранат, за которым последовали выстрелы, треск автоматов и удары одиночных снарядов. Затем звук бегущих людей. Тяжелые шаги мчатся к вестибюлю.
Бонд приоткрыл дверь на несколько дюймов и увидел Бориса Степакова в камуфляжном комбинезоне, за которым следовал высокий офицер с суровым лицом и группа солдат, шесть или семь человек, как он предположил. Все они были в боевом снаряжении, с разнообразным оружием. Степаков прижал к бедру одну из последних автоматов PRI. Остальные ощетинились автоматами АКС-74, гранатами, ножами с длинными лезвиями, высоко надетыми на правые плечи. Он даже заметил радиостанцию Р-350, такую, с возможностью шифрования и пакетной передачи. Только у Степакова и высокого офицера были спущены капюшоны комбинезонов, идущие за ними люди были закутаны, так что были видны только их глаза.
По мере их приближения толпа свидетелей и техников начала пятиться, расчищая путь. Справа от него Бонд увидел Майкла Брукса, крадущегося к двери, ведущей в чулан и туннель. Он прислонился к нему спиной и повернул ключ, заложив руки за спину. Взглянув налево, Брукс встретился глазами с Бондом, и он повернул голову, давая Бонду сигнал следовать за ним, когда дверь бесшумно распахнулась.
Бонд только что посмотрел на за ним, не пытаясь последовать за ним, когда шпион-отступник скрылся из поля зрения в чулан. Потом он услышал громкий голос Степакова, заглушавший болтовню.
'Тишина! Оставайся там, где стоишь! »
Он представил, как клоунское лицо поворачивается, охватывая толпу, когда они отступают на звуковую сцену. Разговор прекратился, оставив после себя ошеломленную тишину, как будто толпа уступала дорогу Степакову и его небольшой группе.