— Чем могу вам служить, лейтенант?
— У вас есть оружие?
— А… да. — Бретон стоял как громом пораженный.
— А вы можете нам его показать?
— Пожалуйста, — сказал Бретон громко. — Но в чем, собственно, дело?
Глаза Конвери были быстрыми, внимательными.
— Один из полицейских пойдет с вами.
Бретон пожал плечами и отправился в подвал, где находилась его мастерская. Когда они сошли по деревянной лестнице на бетонный пол, он ощутил напряжение полицейского. Остановившись, он указал на высокий шкаф, в котором держал разную рухлядь: всяческие инструменты, удочки, снаряжение лучника и ружье. Полицейский быстро протиснулся вперед, открыл шкаф и вытащил штуцер. Подергал его, потом отцепил ремень ружья от вертушки спиннинга, за которую тот зацепился.
Когда они вернулись в столовую, Конвери взял штуцер и провел пальцем по толстому слою пыли, покрывавшему приклад.
— Вы пользуетесь им не слишком часто?
— Нет. Последний раз года два назад. Еще до брака.
— Хм-м-м… Это скорострельное оружие, правда?
— Да. — Бретон ощущал нарастающее в нем ошеломление почти как физическое давление. — Что произошло?
— Неприятное оружие, — сказал Конвери как бы невзначай. — Разрывает животное. Я задумывался над тем, зачем люди его используют.
— Это просто хорошее ружье, и все, — ответил Бретон. — А я люблю хорошие вещи. Но я совсем забыл, ружье неисправно.
— А что случилось?
— Когда-то я уронил замок, и боек покривился.
— Хм-м… — Конвери вынул замок, исследовал его, понюхал зарядную камеру, при свете торшера заглянул в ствол и вернул штуцер полицейскому. — Это единственное ваше оружие?
— Да. Лейтенант, вам не кажется, что все это длится слишком уж долго? Зачем вы пришли сюда? — Бретон заколебался. — Или что-то случилось с моей женой?
— Я уже думал, что вы об этом не спросите. — Голубые глаза Конвери исследовали лицо Бретона. — С вашей женой ничего не произошло. Она была настолько легкомысленна, что пошла одна ночью через парк и подверглась нападению, но с ней ничего не произошло.
— Не понимаю… Каким образом… каким образом с ней ничего не произошло, коль скоро на нее напали?
— Ей посчастливилось. Какой-то мужчина, удивительно похожий на вас, вышел из-за дерева и разнес голову бандита выстрелом из штуцера в лоб.
— Что? Не хотите же вы сказать… Где теперь этот мужчина?
Конвери усмехнулся.
— Вот этого мы до сих пор не знаем. Он исчез…
Ощущение болезненной безмерности, перемещение плоскостей и параллаксов, невообразимые перемещения, в которых кривизна пространства-времени осциллирует между негативом и позитивом, а в середине зияет бесконечность — магическая, обманчивая, могущественная…
— Вы только взгляните, как этот парень пьет. — Это были последние слова Гордона Пэлфри. — Он сегодня действительно вышел на орбиту.
Все смотрели на Бретона, который, отчаянно силясь перестроиться, со слабой улыбкой опустился в глубокое кресло. Заметив внимательный взгляд Кэт, он подумал, что случайный наблюдатель мог заметить, что он отсутствовал некоторое время. Фускиарди, известный психоаналитик, после бесплодных исследований заверил его, что эти перерывы заметить невозможно. Но Бретону было трудно в это поверить, поскольку путешествия забирали часто по нескольку часов субъективного времени. Фускиарди объяснял это тем, что Бретон отличается редкой, если не уникальной способностью к молниеносному возвращению, занимающему доли секунды объективного времени. Он даже советовал ему обратиться с этим делом к университетскому объединению психологов, но тогда вся эта проблема уже перестала Бретона интересовать.
Бретон погрузился еще глубже в большое старое кресло, восторгаясь его удобством. Этот эпизод с Кэт в последнее время возвращался все чаще, что очень угнетало Бретона, несмотря на предостережение Фускиарди относительно того, что ключевые моменты жизни — исключая те, которые связаны со стрессами эмоционального типа, — возвращаются чаще всего. Сегодняшнее путешествие во времени было особенно долгим, а интенсивность переживания тем больше, что все началось почти без предупреждений. У него не было никаких расстройств зрения, которые, как сказал ему Фускиарди, предшествуют обычно приступам мигрени у других людей.
Пребывая под неприятным впечатлением встречи с прошлым, Бретон лихорадочно искал опоры в настоящем, но Кэт и Пэлфри все еще были поглощены исследованием необычного результата автоматического письма. Некоторое время он прислушивался к их разговору — они все еще пытались идентифицировать автора, подчиняясь обычному ритуалу подобных поисков, — после чего позволил парам алкоголя понести себя. Так много произошло в течение одного этого вечера, начавшегося в атмосфере чистой скуки. Он должен был остаться в бюро с Карлом, подумал Бретон. Замеры для цементной компании Бленделла следовало закончить до конца недели, а они шли страшно медленно еще до того, как выплыло это странное расхождение в двадцать миллигалов между результатами гравиметрических измерений. Может, просто не были внесены соответствующие поправки. Карл — очень хороший специалист, но ведь существует столько факторов, которые надлежит учитывать при гравиметрических измерениях: положение Солнца и Луны; приливы, деформацию земной коры и т. д. Каждый может ошибиться, даже Карл. Так же как каждый может анонимно позвонить или, наоборот, получить анонимный вызов. Было бы идиотством подводить под это какой-то старательно заготовленный контекст, просто это случилось в момент ослабления психического равновесия, не больше. Этот телефонный звонок был той психологической коркой банана, на которой он поскользнулся. Отличное определение… и виски тоже отличное. Даже Пэлфри в порядке, если смотреть на них с соответствующей точки зрения, особенно Мириам. Прекрасная фигура. Очень жаль, что она допустила, чтобы всю ее жизнь отягощал тот факт, что она родилась с лицом индейской женщины или древней египетской жрицы родом из голливудских фильмов М. Г. М. Если бы она выглядела как Элизабет Тейлор, то могла бы приходить каждый вечер…