- Уч бадам, бир гоз!
- Уч бадам, бир гоз! - с упоением пел М3К и не хотел просыпаться.
В одну из ночей у М3К так необычно сильно сжалось сердце, что он сел в постели и долго тер грудь, прежде чем боль унялась, поднялся, выпил воды и вдруг заплакал. Поплакав немного, он случайно бросил взгляд на постель соседа и сквозь пелену слез заметил, что тот спит с открытыми глазами. М3К сделалось жутко. Он протер глаза и пригляделся: да, сосед спал на спине, как бревно, не издавал ни звука, будто убитый, и даже, казалось, не дышал. Глаза его уставились в потолок, как у ожидающего захоронения. М3К перепугался не на шутку, хотел позвать дежурную сестру, но, потрогав пульс, ощутил отчетливое биение сердца, немного успокоился и лег обратно в постель. Только засыпая, он вдруг начал сомневаться - а не свой ли пульс щупал? - но было уже поздно, сон навалился кучей пестрого, душного тряпья, придавил, усыпил.
Тем не менее утром сосед проснулся и начал свои душеспасительные лекции. Но тут вовремя, разряжая монотонную обстановку, к которой М3К начал уже привыкать, в палату ворвалась жена пришельца. Увидев мужа в позе древнего ритора, она набросилась на него:
- Опять ты за свое? Опять людям голову морочишь? Себя на посмешище выставляешь?
- Женщина! - грозно прикрикнул на нее пришелец. -Оставь еду и удались!
- Я тебе удалюсь, я тебе удалюсь, я тебя самого удалю... не успела жена пришельца закончить свою непонятную угрозу, как он коршуном наскочил на нее, отобрал авоську с банками:; и кастрюльками, а женщину вытолкнул за дверь. Но едва дверь палаты захлопнулась за ней, как тотчас же и распахнулась.
- Не верьте ему! - вскричала женщина с порога, обращаясь к М3К, но опасаясь войти окончательно. - Ни одному слову не верьте. Сроду ни с его, ни с моей стороны не было у нас в родне никаких пришельцев. Мы из Кедабека, в Баку переехали в семьдесят четвертом. Не было у нас никаких таких инопланетян...
- Ладно, ладно, - миролюобиво проурчал пришелец из кастрюльки, которой уже успел завладеть и утолить в какой-то степени голод. - Раскричалась. Иди, поешь со мной долму... Однажды, когда уже М3К, можно сказать, в финансовом отношении более или менее стал на ноги к неописуемой радости жены, тесть с тещей пригласили их в ресторан.
- Может, тебе и не очень хочется ехать туда, - ласково ворковала жена, заметив мрачный вид М3К и желая приободрить его, - но ведь папа пригласил нас еще за неделю. Неудобно не ехать, обидятся. И потом, как-никак это мои родители, не забывай. Им внуков хочется повидать.
- Я очень устал, - ответил М3К, - на этой новой работе я выматываюсь.
- Видишь, какие у меня современные предки, -проигнорировав его реплику, продолжала жена, успевая и наводить марафет, и одевать детей. - Другие бы в гости потащились, а они нас в ресторан пригласили.
М3К промолчал, не сделав даже попытки слезть с дивана, на котором отдыхал. Жена мельком глянула на него.
- Ты что, хочешь всем нам испортить вечер? - начала она злиться, -да ты просто неблагодарный, вот что. Не забывай, всем ты обязан папе, всем, что у нас сейчас есть, ты обязан папе. Всего ты достиг только благодаря ему.
- Ничего я не достиг, - тихо проговорил М3К, но тем не менее, не желая обострять ситуацию, нехотя поднялся с дивана и пошел одеваться.
На новеньких "жигулях", заработанных на новой работе, М3К прикатил свою семью в заждавшуюся их ресторацию и без всякой охоты сел за стол, который, будто по мановению волшебной палочки, мгновенно и бесшумно обставлялся различными холодными и горячими закусками, а также, что не маловажно, напитками. М3К после обычных слов приветствия продолжал оставаться мрачным, тогда как тесть посматривал на него с тоненькой и хитренькой усмешечкой.
- Здесь, может, и не очень располагающий вид, в этом зале, - произнес тесть, - но за то, что кормят превосходно, могу поручиться. Да и директор тут мой приятель.
- Угу,- промычал М3К, апатично ковыряя вилкой заливную рыбу. - У вас везде приятели.
- Разве это плохо? - несколько картинно развел руками тесть, словно подчеркивая риторичность своего вопроса.
- Ты бы поучился у папы, как приобретать нужных друзей, встряла жена М3К, - а то ты такой некоммуникабельный, прямо жуть... - Ничего, - прервал ее тесть, - он мужик правильный. Как у тебя на работе? Не обижают? - На работе прекрасно! - снова вклинивается жена с радостной улыбкой, видимо, боясь, что муж скажет что-нибудь не то. -Ну, как на работе, - неохотно проговорил М3К. Кручусь, как белка в колесе, с утра до вечера...
М3К взглянул на детей, которых вовсю обхаживала бабушка, только лишь не лизала, как кошка котят, и ему стало тошно. Он отвел взгляд. - На то и работа, чтобы крутиться, - одобрительно закивал тесть. - Но крутишься ведь не зря, а?
- Не зря, папа, не зря, - вновь весело-напряженно ворвалась в разговор жена. - Сядь нормально, не горбись! -успела она между делом прикрикнуть на старшего и снова обратилась к отцу, но фраза, конечно, больше относилась к М3К: - Наконец-то, и мы зажили, как люди.
- Многим пришлось пожертвовать для этого, - печально произнес М3К.
- Ну, а какже иначе, дорогой мой, - заметил тесть, - ради семьи можно и на жертвы пойти.
- Э! Подумаешь, жертвы, - замахала руками жена. - Место в хоре на сто тридцать, вот и все жертвы.
- Некоторые люди, - с глухой яростью проговорил М3К, привыкли все переводить на деньги. Так недолго и душу продать...
- Э-э! Чепуха! - парировала жена. - Высокие слова, всего лишь. Сейчас тебе хорошо говорить красивые слова, а попробовал бы тогда, что называется, на голодный желудок, когда в доме столько дыр было.
- Я учился в консерватории, - излишне твердо начал М3К, но жена по всегдашней своей привычке перебила его и на этот раз:
- Ну и что? Что дала тебе эта консерватория? Моцартом стал?
- Замолчи! - в ярости, едва сдержавшись, чтобы не крикнуть, сказал М3К, скрипнув зубами.
Дети и бабушка напряженно следили за их разговором, тесть, напустив на себя непрошибаемый вид, активно поедал овощной салат. - Я учился в консерватории, - взяв себя в руки, все-таки продолжил М3К так беспардонно прерванную фразу, - не для того, чтобы были или не были дыры в доме, а потому, что это было моим призванием...
- Тогда у тебя не было семьи, и ты мог ходить в одних брюках десять лет, сердито оборвала его жена. - Теперь о семье надо думать, дети растут, или ты их просто не замечаешь?
М3К промолчал. Тесть, прожевав кусок, внимательно взглянул на него, приложился губами к салфетке и сказал:
- Еще не поздно вернуться к любимому делу, - тонкая, не свойственная этому крупногабаритному мужлану ирония послышалась в его словах.
- Если то, чем ты сейчас занимаешься, так тебя угнетает...
- Мама, - вдруг заканючил младший, - а когда мороженое? Обещали же мороженое.
- Замолчи! - излишне сердито выпалила жена М3К и тут же обратилась к отцу: - Что ты такое говоришь, папа? Ты так много сделал для него, для всех нас... Стольких просил, унижался... И чтоб после этого... Да никогда в жизни! Пусть только попробует... Уйду от него! Уйду!
- Что ты, родная, какие глупости, - осторожно вмешалась теща, стараясь утихомирить разошедшуюся дочь. -Успокойся. - Вот, честное слово, уйду. Заберу детей и уйду, - не хотела униматься жена М3К. - Пусть один кукует в голой квартире.