– На прошлой неделе в Кабуле распространились слухи, будто на Памире, в совершенно пустынном районе между границей и городом Вакхан, разбился летевший из Китая самолет... Мы попытались выяснить подробности, но афганцы заявили, что им якобы ничего не известно. Памир – это труднодоступная высокогорная область с перевалами на высоте пять-шесть тысяч метров, которая вклинивается в территорию Китая. Зима начинается там в августе... Я незамедлительно передал соответствующую информацию в Вашингтон. И тут мне позвонил некий Мак-Миллан...
– А кто он?
Американец пожал плечами.
– Один из тех чудаков, которым нравится в этом уголке мира. Австралиец, по воле случая родился в Синьцзяне, в армии служил радистом. Говорит по-китайски. Связан с нуристанскими контрабандистами, торговцами оружием и опиумом. Они пользуются радиосвязью в своих экспедициях. Мак-Миллан то и дело оказывается в самых невообразимых местах. Он мне уже продавал кое-какую информацию. В частности, о китайских кочевниках.
Третьего дня он позвонил мне из Джелалабада. Сказал, что в посольстве появляться боится и хочет встретиться здесь, на нейтральной территории, для передачи сведений стоимостью в несколько тысяч долларов...
Догадываясь, что поездка в Пешавар не вызывает у меня энтузиазма, он рассказал мне невероятную историю. Оказывается, предыдущей ночью он случайно поймал на своем приемнике переговоры на китайском языке между двумя пилотами – я уже говорил вам, что он владеет этим языком, – один из которых требовал от другого развернуться и лететь в обратном направлении. Это было над китайской территорией, близ Памира.
Затем самолет достиг афганского воздушного пространства. Его радист пытался связаться с ближайшим аэродромом – в Фаизабаде. Он сообщил по-английски, что самолет подбит. И больше ни слова. Должно быть, самолет разбился к востоку от Вакхана в какой-нибудь пустынной долине. Это первая часть истории. Вторую Мак-Миллан решил сообщить только при личной встрече, причем с предъявлением доказательств.
Услышав это, Малко даже забыл о своем цыпленке-карри.
– Кто же был на борту самолета?
Томас Сэндс пробормотал:
– Вполне возможно, Линь Бяо.
Юный сайентолог замер с поднятой вилкой в руке, а Малко решил, что он не расслышал.
– Что вы сказали? Бывший министр обороны КНР, преемник Мао?!
Американец торжественно кивнул головой.
– Да, два с половиной года назад Мао назначил его своим преемником «как своего ближайшего соратника и последователя». Однако через некоторое время он был разоблачен в газете «Жэньминь жибао» как ревизионист и преступник. По всему Китаю была снята с продажи знаменитая «красная книжка» Мао, так как автором предисловия был Линь Бяо. По более поздним сведениям, он жил под домашним арестом в столичном квартале Хун Пай Хай. Возможно, он попытался убежать.
Малко нахмурил брови, чувствуя себя не вполне уверенным.
– Колоссальная история! Однако я бы поверил в нее гораздо больше, если бы здесь был ваш Мак-Миллан со своими доказательствами.
Темные глаза Томаса Сэндса посерьезнели еще больше.
– На юге Афганистана, в Кандагаре, находится паша военная база, – сказал он. – Получив информацию Мак-Миллана, я договорился о посылке оттуда самолета-разведчика в соответствующий район. Совершив облет, он сфотографировал в горной долине поврежденный «Трайдент», оснащенный специальным радаром для полетов на малой высоте. Самолеты этого типа обслуживают китайское руководство.
Но это еще не все: в тот самый день, когда Мак-Миллану удалось перехватить вышеупомянутый разговор, в Китае были отменены все внутренние рейсы, причем без предварительного уведомления и безо всяких объяснений. Об этом нам доложила наша собственная служба радиоперехвата... Не подозрительно ли все это?
– Но тогда почему ваша служба не засекла сигналы таинственного «Трайдента»?
– Из-за низкой высоты полета. На Памире очень плохая радиосвязь, своей станции у нас там нет, а Мак-Миллан находился менее чем в 300 милях от Вакхана.
– И, располагая такими сведениями, вы все еще здесь? – удивился Малко.
Томас Сэндс сердито отбросил со лба черную прядь и покачал головой.
– Я ничего не знаю. Все это гипотезы. Мне необходимо точно установить личность тех, кто находился на борту. И выяснить, что с ними стало.
– А Мак-Миллан знает?
– Сказал, что да.
Наступило молчание. Официант убрал тарелку Малко с почти нетронутым цыпленком. Если сообщение Томаса Сэндса соответствует действительности, то это фантастика. Никогда еще ни один китайский руководитель не избирал свободу. А тут преемник Мао!
Несмотря на свой флегматизм. Малко почувствовал себя заинтригованным.
– Как же вы упустили своего австралийца? – спросил он.
– Я не успел задать ему ни одного вопроса, – раздраженно сказал Томас. – Он боялся.
– Возможно, у него были на то веские основания, – задумчиво произнес Малко.
Томас Сэндс взглянул на часы:
– Нора идти спать... Все равно сегодня он уже не появится.
Они были последними клиентами ресторана. Уже сдвигавшие столы, официанты могли просто выставить их из зала. В Пешаваре жизнь замирала в десять часов вечера.
– Хочу пройтись по свежему воздуху, – сказал Малко. – Вы составите мне компанию?
Американец расплатился, и они вышли. Вслед за ними молча следовал специалист по Китаю. По темной улице почти бесшумно проезжали очаровательно-ветхие тряские повозки. Серые деревянные строения одноэтажного «Динс-отеля» выглядели удручающе, несмотря на окружавшие их газоны. Выйдя за калитку, они прошли несколько шагов в полном мраке, не встретив ни одной живой души. Воздух был насыщен стойким запахом навоза.
Томас Сэндс зябко поежился. С наступлением ночи в Пешаваре становилось прохладно.
– Вернемся в отель.
У самого входа в спальный корпус вдруг раздались громкие возгласы на местном и английском языках. Ускорив шаг, они увидели вцепившихся друг в друга бородатого пакистанца, портье и не менее бородатого хиппи в изодранных джинсах, с которого слетели очки.
При виде белых людей хиппи завопил:
– Прикажите этой обезьяне оставить меня в покое. Я и не думаю спать в его клоповнике.
Приблизившись к ним. Томас Сэндс сочувственно спросил:
– А что вам надо?
Хиппи нанос коварный удар по ноге пакистанца и крикнул:
– Я ищу человека, который должен заплатить мне двадцать долларов. Вы не могли бы позвать его?
В двадцатый раз Томас Сэндс перемотал пленку назад. Сайентолог с кукольным лицом, перекошенным от нервного напряжения, припал ухом к динамику, сверяя магнитофонную запись со своими пометками. В соседней комнате с сознанием выполненного долга крепко спал американский консул из Пешавара, который быстро привез магнитофон для прослушивания пленки...
Было четыре часа ночи, но сон к Малко не шел. Томас Сэндс буквально упивался звучанием китайских слов, как если бы понимал их. Каждые тридцать секунд он запускал в волосы пятерню.
– Прокрутите еще раз, – попросил он.
– Некоторые слова я не разбираю, сэр, – пролепетал сайентолог, заикаясь от волнения. – Слышны два голоса, которые требуют, чтобы пилот вернулся назад, и угрожают в противном случае открыть огонь. Еще слышно...
– Это я знаю, знаю, – оборвал его Сэндс. – Давайте теперь вторую половину переговоров.
Эксперт от волнения совсем понизил голос – он был явно не в состоянии переварить грандиозность информации.
– А это голос пилота, – проговорил он. – После вынужденной посадки он передает свои координаты и просит помощи у Вакхана. Он говорит, говорит... что на борту самолета находится генерал Линь Бяо, раненый, но живой...
Молодой человек смолк, подавленный значимостью раскрытой тайны. Дальше пленка была совсем неразборчивой. Видимо, резервные аккумуляторы быстро сели от холода.
– Может быть, к потерпевшему аварию самолету уже успели добраться китайцы? – спросил Малко.
Но восковому лицу Томас Сэндса пробежала легкая дрожь.
– Нет. В это время года перевалы непроходимы. Здесь не поможет даже учение Мао.
– Итак, если генерал Линь Бяо жив, то он должен находиться на территории Афганистана?