— Не проблема. Хозяйка сказала, чтобы мы вас первым до места доставили. Садитесь вот сюда, в коляску. Мы сверху уложим костюм и в ноги коробку для Жилиных. Вас даже рядом никто не увидит.
— Спасибо. Значит, мне сюда.
— Ага… Это чуть в сторону и как раз устроитесь. Мы тогда по Керченке, в объезд и на Ракитянского. А оттуда как раз на проспект. Ни одна собака не заметит.
И в самом деле. Крохотный крюк сделали, зато у длинного одноэтажного центра фермерской торговли я появился, словно чертик из табакерки. Раз — и вот я тут. Два — и вот затерялся в толпе. Извините, служивые в «жигулях». Не завидую я вам: сидеть на жаре и не иметь возможности даже горло кружечкой пива промочить. Собачья работа, что еще скажешь.
Но у меня свои дела, о которых посторонним лучше не знать. Поэтому подошел к телефонному автомату, бросил в прорезь гривенник и продиктовал заказ:
— Таверна «KURGANY»? Хочу заказать столик на обед для господина Разина. На два часа послеполудни, да… Благодарю вас.
Вот так. Теперь я уверен, где буду обедать. А еще что со мной наверняка встретятся люди из окружения Штыря. Значит, будет возможность уточнить, не стоят ли за непонятным наездом блатные.
Ну и автоматы по городу не на прослушке, я это точно знаю. Как профильное подразделение переключили на новую мобильную технику, так устаревшие линии перестали контролировать. Денег в казне вечно не хватает, поэтому нельзя объять необъятное. Скажите спасибо, что опричники у себя пытаются контроль наладить. Может лет через сто часть их наработок и в земщину переволокут. Сломав и потеряв большую часть в процессе.
Глава 8
Объект в городе считается странным районом. Может быть, даже проклятым.
Начиная с того, что в пятьдесят первом здесь стояли два огромных лагеря военнопленных. Первое время собранных за колючей проволокой еще хоть как-то делили: балканцы, галлы и прочие европейцы слева, азиаты и разные бородатые пигмеи справа. Но потом работавший на оборонку завод свернули, перебазировав часть цехов в другие города. И толпу слили вместе.
Еще через десять лет кто-то умер от тяжелой работы, кого-то выкупила родня. Остатки амнистировали, выпнув за границу, по домам. А куча невысоких бараков и холмы, изрытые ходами хуже альпийского сыра — остались. Первое время в поселке пытались закрепиться снага и разного рода переселенцы без права проживания в центральных областях. Потом первых вытеснили в Нахаловку, а вторые худо-бедно остепенились и перестали гадить на крыльце участкового милиционера. Как только дважды приглашенные опричники каленым железом округу выжгли, так и перестали. Прониклись опасливым уважением.
Поэтому сейчас этот район города формально считается обычным. Не сильно хуже других рабочих пригородов, где намешаны одноэтажные домики и четырехэтажные панельные «ящики». Тянется от города переулок Нартова и Тихая улица, стоит вокруг лесной массив. Сияют позолотой купола женского Свято-Успенского монастыря. Гремят двигателями грузовики на автодроме, куда каждый месяц привозят с карьеров молодняк для обучения востребованным профессиям: водитель тяжелой техники и водитель механизированных големов. И уже южнее, рядом с курганами Объекта двенадцать-два-ноля, тянутся параллельно Дальняя и Счастливая улицы. Двухэтажные домики, высокие заборы, злые взгляды огромных волкодавов на привязи. Здесь вотчина сидельцев. Кто руководит большей частью мелкого криминала на восточном берегу реки. И кто поддерживает отлаженные связи с преступными сообществами в других городах Сибири. Западный берег, Центральный и Заводской районы — там уже другие расклады. Там пятьдесят лет назад очень быстро на волне промышленного строительства бравые ребята проскочили момент накопления первичного капитала, превратившись в хозяев мастерских и фабрик. Их дети теперь с блатными стараются за одним столом не трапезничать. Почти все с образованием и в анкете гордо выводят «промышленник». Окончательно связи не порвали, но и дружбы былой нет. Когда ты зарабатываешь в десять раз больше в месяц, чем сосед на гоп-стопах, неожиданно начинаешь ценить свободную жизнь куда больше сказок о воровском укладе.
Но мне сегодня не за реку. Мне сегодня в барак с массивными стенами, покатой крышей и большой парковой на заднем дворе. Таверна «KURGANY». Место, где очень не любят посторонних. Да и в район чужие обычно не заезжают. Стоит на отшибе, автострады в пригороды идут стороной. Больше половины обитателей сверкают синюшными отметинами на пальцах. У многих и на щеках что-нибудь отрисовано. Таких резких и борзых очень судьи любят. Полистают папочку, оценят список «достижений» и выносят приговор: