- Сканирование, Бейли, есть процедура долгая деликатная и хлопотная. Ваш мозг придется охладить до полного затвердевания. Мои друзья - рекомендую - специалисты по крионике. Они в нашу работу верят и вполне осведомлены о ее результатах.
Бейли скривился.
- Нет,- слабым голосом сказал он.- Я не хочу...
- Мы готовы начать перфузию, доктор Готтбаум,- сказал один из тех, в халатах. Над его маской можно было различить бледноголубые глаза, да маленькую розовую родинку на лбу, чуть сбоку. Говорил он так, точно для счастья ему не хватало чего-то очень существенного.
Сквозь туман в голове блеснуло воспоминание. Бейли бессознательно рванулся, пытаясь сесть.
- А где Баттеруорт?
- Майкл Баттеруорт вместе с остальными членами группы сейчас в "Норт-Индастриз" готовит оборудование для вашего сканирования. К счастью, сегодня воскресенье, и мы можем работать, не слишком опасаясь нежелательных вторжений. Баттеруорт будет заниматься расчетами мозга. В настоящее время он - единственный, чья квалификация достаточно высока.
Бейли слабо застонал. Тот единственный, кому он хотел довериться - именно он собирается... разрезать его, Бейли, на куски...
- Вы просто отпустите меня,- сказал он.- Оставьте меня в покое, а я оставлю в покое вас.
- Доктор Готтбаум? - Тот с родинкой, что-то держал в руках.- Я полагаю, именно вам следует...
- Да. Это - моя обязанность.- Он опустил взгляд на Бейли.- Сейчас вам введут нейтрализатор для введенного ранее седатива. Вы ощутите вдруг необычайный прилив сил ясность мысли. Затем мы начнем перфузию - заменим вашу кровь реактивами, которые предохранят ваши клетки от повреждений при замораживании и вы быстро потеряете сознание. А ощутите только нарастающую слабость.- И с этими словами он приложил инъектор к руке Бейли.
Туман в голове - точно ветром унесло. Бейли, словно бы вышел из мрачной, невыносимо жаркой комнаты в ослепительный, льдисто-холодный зимний день. Пульс забился в два раза чаще. Бейли обнаружил, что привязан к операционному столу; дикий, ослепляющий свет бьет прямо в лицо; на колесном столике, стоящем в головах, разложены стальные инструменты. Его собираются убить.
- Нет! - закричал он.- Господи... Шерон!
В руку его вонзилась полая игла. От сильной боли Бейли вскрикнул. Машина [?]. Рука тут же стала холодной, как лед, и начала очень болезненно пульсировать.
- Стойте! - Он рванулся изо всех сил.- Ублюдки вы клятые...
- Два литра,- сказал кто-то.
Все окружающее отступило куда-то вдаль. Глуховатый пульс его сменил частоту и теперь отдавался в ушах быстрым стрекотом пишущей машинки. Столешница вместе с Бейли словно бы начала уходить в пол. Люди в халатах превратились просто в кукол, плавающих в белом сиянии.
- Шерон! - охнул он.
И отключился.
Из ГРАНДА-ХИЛЛС ГАЗЕТТ; выходные, 20 мая, 2030 г.
АГЕНТ ФБР СГОРАЕТ В СОБСТВЕННОЙ МАШИНЕ.
Наш земляк из Гранда-Хиллс, работавший в ФБР, нашел свою смерть ранним утром в понедельник. Его машина врезалась в ограждение на Первом Шоссе, невдалеке от Каюноса, и вспыхнула.
Пожарная команда, вызванная на место происшествия, оказалась бессильна - спасти 33-х летнего Джеймса Бейли из адского пекла салона его экипажа не удалось. По словам местного участкового брандмейстера Ларри Мангрегора, при соударении машины с камнями на берегу произошло повреждение аккумулятора и высвободившийся водород послужил причиной взрыва. Останки водителя так обуглились, что личность была установлена лишь по анализам ДНК.
Брюс Тейлор, чей ресторан "Приют рыбака" расположен менее чем в 500-х футах от места происшествия, сказал следователям, что слышал визг покрышек, и а после - удар и громкий взрыв около 5-00.
- Даже стекла в окнах задребезжали,- сказал он.- Я спустился к машине сразу же, но парень внутри был уже изжарен.
Наш источник в ФБР подтвердил: хоть Бейли и был спецагентом Отдела Технологических Преступлений, во время катастрофы он не находился при исполнении служебных обязанностей.
Местная полиция исключает возможность того, что причиной аварии послужила поломка машины.
- Я считаю, он просто проглядел поворот,- говорит сержант Джордж Тернер из Каюносского Полицейского Управления. После прошлого типа, который упал с того обрыва, мы там поставили стальное ограждение и предупреждающие знаки. По-моему, этот просто уснул за рулем.
Но в памяти своей жены Шерон и 4-х летнего сына Дэймона Бейли навсегда останется живым.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
The Arena [Арена.]
Вихрь истеричных каких-то, немыслимых цветов ослеплял, оставляя за собой пурпурную дымку на внезапно-резком черном фоне. Что-то загудело; громче, еще громче - так, что заломило зубы. Затем - вдруг стало до жути тихо,- и Бейли обнаружил, что медленно-медленно, точно под водой, поворачивается головой вниз. Во рту стояла нестерпимая горечь; он чувствовал слабость, головокружение и гулкий стук в висках, точно с похмелья. Происходило явно что-то нехорошее, и он хотел было закричать, однако губы точно склеили; он не мог вздохнуть...
Бейли лежал на спине, закрыв глаза. Мягкий бриз поглаживал его лицо; солнце приятно грело. Он застонал и перекатился набок. Господи, подумал он, приснится же такое...
Открыв глаза, он увидел, что лежит на плоской, белой бетонной плите, а вверху - ясное голубое небо. От яркого света он сощурился. Лежал он в центре какой-то циклопических размеров круглой площади, обнесенной по периметру высокой стеной. И тут он вспомнил все.
Его охватил ужас. Он поспешно стал на колени и окинул окрестности быстрым взглядом. Последние мгновения на операционном столе вспомнились вдруг во всех подробностях и красках; он точно услыхал отголоски последнего своего крика о помощи. Что за ерунда; где же это он?
Он опустился на четвереньки и ощупал под ладонями бетон шершавый, твердый, нагретый солнцем. Он провел по нему ладонями - и почувствовал, как мелкие песчинки впиваются в кожу. Он шлепнул по бетону ладонью - и кожу засаднило от удара.
Он снова поднялся на колени, прикрыл на мгновение глаза, заткнул уши пальцами, глубоко вдохнул, и услышал, как воздух врывается в легкие, как глуховато стучит сердце...
Он встал на ноги и осмотрел свое тело. Одежда на нем была та самая, в которой он поехал к Готтбауму - белая рубашка, коричневые штаны и сандалии. Часы и обручальное кольцо тоже были при нем. Он поднял руки к глазам и внимательно осмотрел их. Мелкие песчинки, впились в кожу... Он отряхнул ладони песчинки посыпались наземь.
Что же - эксперимент не удался? Готтбаум со товарищи был помещен под арест, прежде чем успел провести сканирование? А его, Бейли, каким-то образом оживили?
Он медленно, стараясь действовать методично, не терять контроля над собой, повернулся. Во все стороны от него расходилась бетонная площадь, ровная и однообразная. Он крикнул - крик громко прозвучал в собственных его ушах, слабым эхом отразившись от стены по периметру площади. Он топнул ногой; раздался хлопок сандалии, а пятку кольнуло больно от удара о бетон.
Одежда до зуда раздражала кожу. Ветер был холоднее, чем показалось вначале. К тому же он только теперь понял, что голоден.
Он пошел, стараясь держать курс прямо через площадь. Через несколько минут он остановился и оглянулся. Стена позади несколько отдалилась, а впереди - слегка приблизилась.
Он пошел вперед. Жесткий ветер, пронизывал тонкую рубашку, вызывал неприятную дрожь. Сосущая пустота в желудке превратилась в настойчивую тянущую боль. Он почувствовал, что все больше и больше слабеет. Сколько же времени он пробыл без сознания? Несколько дней? Несколько лет? Он потрогал челюсть подбородок был дочиста выбрит. Как же это? Под конец у него должна была отрасти двухдневная щетина. Разве что кто-то побрил его, пока он был без сознания, или же...
Но вот опять - этот дикий, мрачный вой. Вдали показалось маленькое черное пятнышко, растущее по мере приближения. Зверь какой-то... Может, собака?