Вэггоман уже огородил участки на нижних склонах — пустынные летом, они становились обильными пастбищами зимой. Как рассказала накануне Кейт Кэнадей, оба ранчо появились здесь примерно в одно время. Основателем «Полумесяца» был отец Кейт; «Колючку» создал тогда ещё совсем молодой Алек Вэггоман.
В те далёкие уже годы, размышлял Уилл, Вэггоман наверняка был настоящим мужчиной — решительным, целеустремлённым, жадным до жизни великаном, не ведавшим жалости в стремлении строить и расширять свои владения. Человеком, которым восхищались даже враги и недоброжелатели. Уилл постарался припомнить, что ещё рассказывала о нём Кейт.
Спустившись по склону, он перевёл коня на рысь — не терпелось узнать, что же такое заставило Фрэнка Дарраха выехать из Коронадо ещё до света и поспешить в Рокстон-Спрингс.
Пыльная, узкая дорога вилась по самому краю обрыва. После очередного поворота Уилл увидел впереди, на открытом, примерно в четверть мили, участке едущую верхом одинокую женщину. И в тог же миг в груди странными образом потеплело, а сердце забилось чуть быстрее. Выезжая из города, он совсем не думал о Барбаре Кирби, но судьба преподнесла встречу с ней, и перспектива ничуть его не огорчила, а скорее даже наоборот.
Глава 9
Заслышав стук копыт, Барбара настороженно оглянулась и сразу же узнала всадника на крепком чалом коне. Тем не менее голос её не выдал ни малейшего признака беспокойства.
— Доброе утро.
Уилл снял шляпу.
— Мисс Кирби...
Память, как оказалось, всё же подвела — этим утром Барбара отнюдь не выглядела девчонкой. Да, она осталась такой же маленькой, хрупкой, но щегольская белая шляпка с красной ленточкой выдавала женщину с тонким вкусом. Темно-каштановые волосы отливали медью в тех местах, где солнце касалось их своими лучами. А за её спокойствием, решил Локхарт, крылась натура лёгкая и пылкая.
— Вы, наверно, в Рокстон? — поинтересовался он.
— Нет, всего лишь в «Полумесяц».
— Я ведь так и остался чужаком, верно? — усмехнулся Уилл.
Барбара рассмеялась.
— К счастью, вам достало благоразумия не задерживаться в нашем городе надолго и уехать, не привлекая к себе внимания.
Разубеждать её Уилл не стал. Некоторое время оба ехали рядом, но молча. Он радовался, что накануне помылся в ванне, побрился и постригся. Барбара оценила произошедшие перемены первым же взглядом. Градус удовольствия понизился, однако, когда Уилл заметил у неё на пальце кольцо с брильянтом.
— Вчера его у вас, по-моему, не было.
Она подняла руку.
— Да, оно у меня только со вчерашнего вечера. Это от Фрэнка Дарраха. Вы ведь его знаете?
Уилл кивнул. Барбара, уловив отсутствие энтузиазма у попутчика, с любопытством на него посмотрела, а потом сменила тему.
— Дядя Алек заплатил вам за фургоны и мулов?
— Вэггоман ваш дядя? — удивился Уилл.
— Да.
— Мне заплатили сегодня утром в банке. Более чем достаточно.
— Алек бывает и таким, — заметила Барбара. — И раз уж вы уезжаете, то и проблем больше не будет.
— Так ему и скажите. Передайте, что я полностью удовлетворён и никаких проблем не хочу.
Она пожала плечами.
— Мы нечасто видимся, но если встретимся, я передам.
На этом разговор и закончился. Уилл поднял шляпу и, пришпорив коня, ушёл вперёд, думая о том, что на этот раз проблемы ждут уже не его, а саму Барбару. Если его подозрения насчёт Фрэнка Дарраха верны, все её надежды на счастливый брак рухнут в самом скором времени. Что ж, её никто не неволил, жениха выбрала сама. Уилл даже не оглянулся. Он лишь надеялся, что уже никогда больше не встретится с Барбарой Кирби.
В то утро, в своей большой, тихой спальне Алек Вэггоман порезался при бритье. Держа бритву в руке, он долго всматривался в зеркало над умывальником, отражавшее морщинистое, с белыми усами и в хлопьях пены лицо. Самой царапины видно не было, но сочащаяся из пореза кровь пробивалась из-под белой мыльной пены.
Несколько секунд Вэггоман бесстрастно наблюдал за тем, как растекается пятно. Яркий утренний свет вливался в комнату через восточное окно, но движения его оставались такими же неторопливыми и расчётливыми, как будто помещение наполняли тени. Закончив бриться, он неспешно оделся.
Повар уже дал сигнал к завтраку, ударив по чугунной треноге, когда Алек Вэггоман вышел из приземистого, похожего на крепость дома в широкий, залитый солнцем задний двор. Окружённый по периметру бараком для рабочих, навесом, складами, ветряной мельницей и кухней, плотно утрамбованный, двор напоминал обнесённый неровным частоколом форт.