— У бедняжки не было ни единого шанса, — с улыбкой заметила она. — Кейт всё решила сама, когда отправилась за ним в Рокстон-Спрингс.
— Ты знала, что задумала Кейт, и ни слова мне не сказала? — В его голосе послышались обвинительные нотки. Покачав головой, Джубал с сомнением посмотрел на дочь. — Если Кейт хочет неприятностей, теперь она их точно получит. — Настороженно поглядывая на беспричинно развеселившуюся Барбару, он запустил пальцы в свою чёрную ирландскую шевелюру. — Кейт рассказала, что у неё на уме?
Подняв ложку, Барбара наблюдала за стекающим с неё маслом.
— «Колючка» и Алек Вэггоман, что же ещё?
— Лучше бы Кейт беспокоилась из-за Вика Хансбро и Дейва, — хмуро заметил Джубал. — Эти двое — порох. А Локхарт — спичка.
Вскинув голову, Барбара заглянула отцу в глаза.
— По-твоему, он настолько опасен?
— Кейт не следовало бы ставить его против Дейва и Хансбро, — рассеянно пожал плечами Джубал и, внезапно погрустнев, обвёл кухню тоскливым взглядом.
— Вот выйдешь замуж, и без тебя тут станет одиноко, — вздохнул он.
— Будешь жить с нами.
Он промолчал, притворившись, что не заметил брошенного дочерью беспокойного взгляда.
— Ты ведь не хочешь, чтобы я выходила за Фрэнка, да? — помолчав, спросила она.
Джубал невесело усмехнулся.
— Если скажу, что не хочу, ты всё равно поступишь по-своему. — Он внимательно посмотрел на неё и вдруг спросил: — А что об этом думает Кейт?
— Наверно, то же, что и ты, — вздохнула Барбара. — Почему, не знаю.
— Кейт знает, что в наших краях достойного тебя мужчины просто нет.
— Ты уходишь от ответа.
— А что ещё остаётся человеку, у которого такая вспыльчивая дочь? — развёл руками Джубал и, поставив точку в разговоре, удалился в свою комнату — сбросить запылившуюся одежду, умыться и побриться.
Оставшись одна, Барбара разлила масло по трём квадратным сковородкам. Мысли её обратились к отцу. Джубал переменился — от прежней беззаботной весёлости почти ничего не осталось. Рассеянный, задумчивый, озабоченный — таким она видела его всё чаще и чаще. Насколько знала Барбара, после своего триумфального выигрыша в покер отец даже не появлялся в баре у Макграта. Прежнего Джубала не стало. Нужно ещё раз съездить в «Полумесяц», решила она, и серьёзно поговорить с Кейт — об отце и... о Фрэнке Даррахе. Если кто и даст честный и откровенный совет, то только Кейт. Барбара вдруг поняла, что именно эго нужно ей больше всего на свете — совет.
За окном уже сгущались сумерки, когда Фрэнк Даррах запер двери и взялся пересчитывать дневную выручку. Усталость давала о себе знать, но то была приятная, волнительная усталость. На помощь отправленной к соляным озёрам ещё из Рокстона команде удалось послать дополнительные фургоны и рабочих. Мысли снова и снова возвращались к Вику Хансбро. Что он поделывает? И когда же стоит ждать результатов? Надежда сменилась лихорадочным возбуждением — совсем скоро знаменитая «Колючка», это сказочное ранчо, полностью перейдёт под его, Фрэнка Дарраха, контроль.
Застыв в мечтах у денежного ящика под полками с консервами, он не сразу заметил своего приказчика, появившегося в проходе с метёлкой и совком для мусора.
— Кто бы мог подумать, что Локхарт отправится в «Полумесяц», — как бы невзначай обронил Макгуайр.
Фрэнк вздрогнул и, нахмурившись, посмотрел на него.
— Локхарт в тюрьме, — коротко напомнил он.
— Был в тюрьме, — поправил хозяина Макгуайр. — Его вытащила Кейт Кэнадей. По судебному постановлению. И назначила управляющим.
От неожиданности Фрэнк сначала опешил, но быстро сообразил, что приказчик, похоже, тайком наблюдает за ним, словно ожидая его реакции. И всё же оправиться удалось не сразу — удар был слишком силён. Локхарт на свободе... Локхарт снова рядом, почти в шаге от Коронадо... он опять подбирается к нему, Фрэнку Дарраху.
— Займись своим делом, — грубо бросил он.
Во рту пересохло. Рука, уже потянувшаяся к зелёным бумажкам, задрожала. Фрэнк беспомощно смотрел на неё, с отчаянием сознавая, что ничего не может с этим поделать.
В этом Локхарте было что-то неумолимое, что-то упрямое и безжалостное. Он поёжился — прежнее ощущение, что хваткие, цепкие руки мёртвых тянутся к нему из далёкого Голландского каньона, вернулось с новой силой. Вопрос, обращённый к ретировавшемуся вглубь склада Макгуайру, прозвучал глухо.