Чарли Юилл подобрал с земли чёрную шляпу и подошёл к Локхарту. В его тёмных глазах плясали недобрые огоньки, взгляд скользнул по натянутой верёвке до дула ружья, лежавшего на латунной луке седла.
— Придёт день, и мы ещё встретимся, так? — Чарли перешёл на язык своего отца, переключаться на который он умел легко и без малейших усилий.
Фиц нахмурился и подозрительно уставился на него. И тогда гнев Уилла прорвался холодно прозвучавшей репликой:
— Солдаты возвращаются. Вот теперь и посмотрим...
Глава 3
Вытянувшись короткой, стройной колонной, патруль возвращался к горящим фургонам. Глядя на них, Уилл чувствовал, как просыпается в сердце полузабытая гордость. Эти люди несли закон и порядок.
Лейтенант поднял руку, и небольшой отряд остановился в сотне футов от места событий. Он подъехал один, хмуро оглядывая разгромленную стоянку.
— Что здесь произошло?
Вик Хансбро ответил ему из седла — спокойно и с нескрываемым презрением.
— Мы поймали нарушителей. Здесь земля Вэггомана.
Фиц по-прежнему не отпускал лассо, и петля сидела всё так же туго.
— Я предложил заплатить за допущенную ошибку. Заплатить по справедливости, — едва сдерживая гнев, объяснил Уилл. — Эти люди намерены расстрелять моих мулов. Вы ведь остановите их, лейтенант?
Дейв ещё раньше подъехал к Хансбро. Теперь он резко подался вперёд и, едва не переходя на крик, заявил:
— Армии это не касается!
— Я сам знаю, что касается армии, а что — нет, — недовольно ответил Ивэнс, переводя взгляд с Локхарта на пятерых стоящих в стелющемся дыму возниц, молчаливых и лишь сжимающих в бессильной злобе кулаки. — А что Локхарт и его люди?
Хансбро бесстрастно пожал плечами.
— Они могут уехать.
— Лейтенант, — снова начал Уилл. — Они же расстреляют наших мулов!
Ответ Ивэнса прозвучал сдержанно и сухо.
— Частные споры — предмет разбирательства для местных шерифов и территориальных судов.
— Но они же просто перебьют хороших животных! — возмутился, не веря своим ушам, Уилл. — А то, что вы тут несёте, про инструкции и суды, просто чушь!
Вокруг тонких каштановых усиков Ивэнса проступили багровые пятна гнева. Однако голос его не дрогнул.
— Приказы, которыми я руководствуюсь, Локхарт, не предусматривают вмешательства в частные споры. Разве что для предотвращения убийства.
— Идите к чёрту! — перебил его Уилл.
Дальше всё было жестоко и беспощадно.
Ивэнс отвёл своих солдат ещё на сотню ярдов, откуда они безучастно наблюдали за происходящим. Сухой треск выстрелов гулко разнёсся над сверкающей лагуной, и Уилл отвернулся. Стоявший рядом Чарли Юилл наблюдал за бойней мулов с бесстрастным лицом.
Ветер гнал на них дым от горящих повозок. Передняя ось первой прогорела, и гружёный фургон рухнул на землю, разбрасывая щепки и пригоршни красных искр.
Жуткую картину дополняли хлопки выстрелов и дикие вопли перепуганных насмерть животных. Наконец стрельба прекратилась, последнее эхо убежало за край обожжённой солнцем равнины, и тишину нарушало только почти мирное потрескивание догорающих фургонов.
Солдаты ушли. Вик Хансбро, подъехав ближе, посмотрел на Уилла сверху вниз. Уилл ответил ему мрачным взглядом, но промолчал.
— По мулу на каждого осталось, так что проваливайте! — бросил бородатый. — Попадётесь в здешних местах ещё раз, будет хуже! — Он развернул коня и махнул рукой своим людям. — Всё, поехали!
Фиц ослабил верёвку, и петля сползла на землю. Уилл сделал шаг в сторону. Посланцы Вэггомана уезжали — прекрасные лошади, знающие своё дело люди, — оставив после себя свидетельство беспощадности хозяина богатого ранчо. Выбросив гейзер дыма и искр, обвалился ещё один фургон. Кто-то выругался.
«Хорошие были мулы, — подумал Уилл. И тут же на смену этой мысли пришла другая — а ведь с Дейвом Вэггоманом можно было бы, наверно, договориться. Но на него надавил Хансбро. Здесь распоряжался не Дейв — Хансбро».
— И что теперь? — спросил кто-то.
Уилл обернулся.
— Мулы у нас остались, каждому хватит. Забирайте всё, что сможете.
Из сырого от пота кожаного пояса он достал деньги, отсчитал положенное. Люди брали монеты — десятки с орлом, двадцатки — с двумя орлами, — и влажные гринбеки. Всех их Уилл нанял за определённую плату, и никаких процентов от сделки им не полагалось.
Четверо уехали сразу, не оглядываясь. Задержался только Чарли Юилл, с бесстрастным лицом опустившийся на корточки возле свёрнутого одеяла.