Я шепотом позвал:
— Джек.
Никто не откликнулся.
— Джек!
Тишина.
Я медленно подошел к алькову. Потом собрал в кулак тонкую ткань и резко рванул занавес вниз.
Занавес упал, и я увидел Джека Берримена.
Рубашку Джек успел снять, но на брюки сил не хватило. Внезапный сон сморил его, он упал лицом вниз. Мощные мышцы расслабились, Джек странно съежился. Я далее пульс не стал искать. Достаточно того, что я уже прикасался к старухе.
Значит, вот так выглядит человек, убитый адентитом?
Я подошел к столику.
Моя миссия сразу потеряла смысл. Я прибыл на остров помогать Джеку Берримену, но помогать было некому.
Минуты две я тупо смотрел на картину, выбранную, вероятно, по вкусу мадам Дегри. Чудовищный смерч расшвыривал по морю крошечные кораблики. Непонятно, куда они шли таким большим караваном? Не отрывая глаз от дурацкой картины, я хлебнул из ближайшей бутылки, потом плеснул виски в ладонь и растер лицо.
Глупо так умирать, подумал я. И сказал вслух:
— Глупость, она тоже от Бога.
И услышал:
— Неверно, Эл. Глупость — она от рождения. Бог не занимается такими мелочами.
Я стремительно обернулся.
Джек Берримен сидел на кровати, опустив на пол босые ноги. Он здорово похудел, глаза лихорадочно блестели, и вид у него был недовольный.
— Тут нелегко достать виски, Эл, — пробормотал он. — Зачем ты умываешься моим виски?
До меня явственно докатилась волна перегара.
— А зачем ты оборвал занавес, Эл?
Я наклонил голову и злобно уставился на Джека:
— Ты спрашиваешь?
Только тогда он, наконец, ухмыльнулся:
— Почему нет? Я человек любопытный. Что там, кстати, с погодой?
— Как в могиле, — выругался я. — Душно.
— Думаешь, в могиле душно? — Джек лениво встал. — Ладно, не злись. И не делай вид, что не рад меня видеть. И не суйся с рукопожатиями, я не приму ничьей руки. И не пугайся, черт побери, я не покойник. Просто Отис потерял меру, мне приходится его успокаивать.
Он внимательно поглядел на меня:
— Что-нибудь не так, Эл?
— Там на лестнице труп, Джек. Наверное, это мадам Дегри.
— Да? — равнодушно удивился Джек. — Всегда говорил ей, эти добровольные дежурства в клинике не для ее возраста. У нее было больное сердце. — Он вдруг рассмеялся: — Тебе всегда везло, Эл. Мадам Дегри единственный человек, который мог что-то заподозрить. Но теперь ее нет. А всем остальным абсолютно плевать, кто ты на самом деле.
Он потянулся:
— Я приму душ. А ты плесни в стакан мне и себе. Еще. Не жалей. И выдави туда лимон. Чего-чего, Эл, а лимонов у нас хватает. Кислота, это хорошо, Эл. Ты еще убедишься в этом. Санитаров к мадам Дегри я вызову чуть позже. Отдохни пять минут. Похоже, нам надо поговорить. Правда?
Глава третья
1
Рассвело. Джек отдернул шторы.
Теперь я понял, что зеленоватый оттенок воздуху придавали деревья, плотно закрывающие дом от улицы и мерцающая сквозь них полоска пролива.
— Это лучшее, что ты нашел в шкафу? — Джек критически меня осмотрел. — Смени рубашку. На острове Лэн не следят за модой, но Эл Хуттон слывет аккуратистом. Никто этого не может доказать, но все знают, Эл Хуттон — аккуратист.
— Мы что, в театр собираемся?
— К сожалению, в бар. Всего лишь в бар, Эл.
— В бар? — удивился я. — С утра? Здесь работают бары?
— Преимущественно китайские. В них охотнее ходят. С некоторых пор власти кое на что стали смотреть сквозь пальцы. Люди одичали, Эл. Человек — общественное животное, его нельзя держать взаперти. Потихоньку несколько баров открылись. Эти заведения, сам знаешь, могут функционировать и в дни мирового потопа. Правда, пьют у нас порто, отчаянное дерьмо, конечно, но мы с тобой отыщем что-нибудь получше. Некоторые бармены пробавляются фирменными напитками.
Он рассеянно огляделся.
— Санитаров я вызвал. Скоро они заберут бедную мадам Дегри. И, конечно, загадят весь коридор, этой химии у них хватает. Часов до пяти придется болтаться по городу. — Он хмыкнул. — Если нам захочется это делать. Но в пять часов мы должны быть в пансионате. Придет Отис. Он должен принести довольно любопытную бумажку. От нее, Эл, многое зависит. Постарайся встретить его помягче, он не очень любит твою болтовню.
— А если он меня не узнает?
— Он вечно пьян. Он тебя узнает. Главное, побольше болтай. Держись как настоящий Хуттон. Тут все — братья по беде, все связаны телефонными знакомствами, никто тебя никогда толком не видел.
— Даже Отис?
— Даже Отис. Состояние, в котором он находится, позволяет надеяться, что он запомнил тебя только в общих чертах. И не вздумай кому-нибудь сунуть руку, здесь это не принято. Это почти непристойный жест,
— Послушай, Джек… — Я заколебался.
— Ну? — поторопил он меня.
— Тобой тут кто-нибудь интересуется?
Он хмыкнул:
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли… Случайность, конечно… Ночью под твоими окнами паслись два придурка.
— О чем они говорили?
— О тебе. Обо мне. О гостях, которые, возможно, тут появятся. Но насколько я понял, гости не появились.
— Вот видишь, — ухмыльнулся Джек. — Они убедились, я чист. Ни у кого нет ко мне претензий.
— Кто эти ребята?
Джек пожал плечами:
— Может, мальчики Мелани? Право, не знаю.