– О да, хочет, – ответила Анна.
Девушку звали Мария, а точнее – Мириам, как сестру пророка Моисея. Была она хорошеньким созданием с нежным личиком и быстрыми движениями; иногда могла вспылить, хотя и не со зла. Жениховство Иосифа состояло в том, что вечерами, после работы, он приходил в дом Анны, которая уже не могла вставать с постели, и сидел возле нее, пока дочь либо шила или штопала, либо возилась на кухне. У них имелось двое слуг – старая Элисеба и вечно ворчащий Хецрон, который следил за огородом и делал, когда появлялось настроение, какую-нибудь мужскую работу по дому. Была еще ослица по кличке Малка и пес Шахор, посаженный за домом на цепь, – страшный любитель побрехать, а также множество кошек различного возраста и цвета. Однажды, незадолго до своей кончины, Анна сказала Иосифу:
– Этот дом – приданое моей Марии.
– Ты хочешь сказать, что я должен сюда переехать? Я об этом не думал.
– Не можешь же ты забрать ее в свою лачугу, заваленную стружками.
– Моя мать, отец и я, – начал было Иосиф, но вспомнил, что после смерти отца сам увеличил размеры мастерской, а жилые помещения сделал поменьше. Подумав, он кивнул: – Понимаю. Хотя люди и станут болтать всякое. Кстати, нет ли у Марии братьев или иных родственников-мужчин, которые стали бы требовать свою долю?
– Закон Моисея утверждает однозначно: собственность родителей переходит к дочери.
– Понятно, – кивнул Иосиф.
Мария в этот момент оторвалась от его старой рубахи, над которой трудилась с иголкой и ниткой, и дружески улыбнулась. Иосиф понимал, что стареет. Хотя был он еще силен и строен, но по утрам донимали его боли в ногах, волосы редели, а борода стала совсем седой. Юная Мария о жизни знала мало, а он совсем не мог научить ее чему-нибудь – за исключением, быть может, как строгать клинья или соединять пазы с шипами. Но это вряд ли могло ее заинтересовать.
Когда же Анна умирала, Мария, хоть и окруженная родственниками и слугами, в первый раз повернулась к Иосифу, ища успокоения в объятиях суженого. Она рыдала, что было естественно, а он, желая утешить ее в горе, осторожно обнял и прижал к груди с таким расчетом, чтобы она не видела сцену смерти – несмотря на то, что за полгода до этого она стояла у постели умирающего отца.
После похорон Мария стала хозяйкой в собственном доме, а Иосиф каждый вечер приходил к ней, и с ними сидела, словно дуэнья при Марии, старуха Элисеба. Иосиф приносил Марии подарки – как правило, изящно изготовленные шкатулки с секретными замками, она же пекла что-нибудь вкусное для него и его учеников. Отношения между ними были самыми дружескими, и ни одного сердитого слова не звучало в их комнате – разве что от Элисебы.
Глава 5
Однажды ясным солнечным днем Мария сидела в одиночестве в комнате и чесала шерсть. Она все еще носила траур, но это не мешало ей радоваться солнцу и свету. Пела она известную в Галилее песню о царе и девах, играющих у фонтана. В огороде пели птицы, а за домом лениво лаял Шахор. У ног Марии, изредка шевеля дранными в славных битвах ушами, мирно спал самый старый из живших в доме котов, Катсаф. Неожиданно он дернулся и проснулся, словно увидел то, что Марии было видеть не дано. Яростно шипя, кот в ужасе бросился вон из комнаты в огород и забрался там на самое высокое дерево.
– Глупый старый Катсаф, – всплеснула руками Мария. – Опять тебе что-то приснилось.
И тут она увидела.
Мария увидела юношу в белых одеждах, с коротко стриженными золотыми волосами и гладким лицом, который стоял перед ней, прислонившись к комоду, недавно изготовленному для нее Иосифом. Улыбнувшись, юноша произнес:
– Ангел Господа нашего приветствует тебя, Мария!
– Но как ты… Кто… – едва могла выговорить Мария. – Что это такое, и откуда ты…
Старый Шахор на заднем дворе бешено лаял.
– Как он шумит, – произнес юноша.
И лай тотчас же прекратился. Юноша же продолжил:
– Радуйся, благодатная. Господь с тобою, дитя!
– Кто ты? – спросила Мария, вся дрожа.
– Я архангел Гавриил, и место мое – у престола Господня. Не пугайся, благословенна ты между женами. Верь же тому, что может показаться невероятным: понесешь ты во чреве своем и произведешь на свет сына, коего наречешь Иисусом. И будет он велик среди людей, и звать его станут Сыном Всевышнего. И Господь отдаст ему трон Давидов, ибо, если он твоей крови, то и крови Давидовой. И будет он вечно царствовать в доме Иакова, и не будет конца его царствию. Отбрось свое недоверие – так же, как отбросила ты свой страх. Я – посланник истины Господней!
– Но, – проговорила Мария, – это невозможно! Я не знаю…