Выбрать главу

Сам потом признавался, утром у него мелькнуло в голове, а жизнь ведь опять умнее нас оказалась, и она все уточнила про Наташино жилье. Вслух, понятно, этого не сказал. И Людмила Дмитриевна ничего про жилье не сказала. Она плакала и жалела мужа. Ну, деликатная ведь женщина.

1990-е

Факел

Это все-таки странная и даже необыкновенная история: мужчина всю жизнь любит одну женщину и, что характерно, не соседку, не постороннюю тетю, но собственную, исключительно законную жену.

Что даже вызывает вопрос: у него крыша нормальная? Не прохудилась, не дает течь в дождливую осеннюю непогоду?

Но по порядку. Женился Геннадий Алексеевич не поздно и не рано — лет в двадцать семь.

С другой стороны, зачем человеку торопиться в брачную жизнь, если у него есть любимая мама, она сготовит и постирает, и при таком раскладе брачная жизнь — несильно больно нужна.

Но подробнее. Он жил со своей матерью, учительницей младших классов, в однокомнатной квартире, учился в каком-то инженерном институте, поездки туда-обратно из нашего пригорода на берегу залива, сама учеба, к тому же был спортивным пареньком — на лыжах катался, в соревнованиях участвовал, а если человек влупит в воскресенье километров пятьдесят, да по морозцу, он потом весь вечер лежит на диване и силы накапливает. Да, при таких тратах существо противоположного пола — несильно больно нужно. Как одобрительно говаривала его мать, он у меня еще девушка.

Невысокого роста, тощий, вернее сказать, жилистый, шустрый. Зимой, значит, лыжи, а летом надо готовиться к зимнему сезону — катается на велосипеде и бегает по парку.

Кончил институт и поступил у нас в городке в закрытый ящик: они там имели дело с картами, нет, не в очко или в дурака играть, а с морскими картами. Например, десять лет назад здесь было глубоко, а сейчас мелко, и это должно отразиться на картах, а может, наоборот, здесь десять лет назад было мелко, а теперь глубоко, — не в этом дело, важно: все должно быть отражено на картах.

К моменту встречи с будущей законной женой Геннадий Алексеевич жил с матерью, учительницей младших классов, в однокомнатной квартире, часто плавал по заливу на мелких судах (это и была его работа), гонял на лыжах, был жилист, и шустр.

Теперь — лучшая его половина. У нее очень красивое имя — Альбина.

Тут так. Мать Альбины давно когда-то приехала сюда не то из костромской, не то из ярославской деревни, видать, хотела, чтобы у дочери, которая в ту пору была совсем крохотулькой, жизнь текла чуточку по-другому, чем у нее самой. Чтоб получить хоть какую-нибудь комнатеху, она устроилась дворником. И получила: хоть и под лестницей, но все ж таки комнатеха. И потом — под лестницей, а не на улице. Ладно.

Видать, мать очень уж хотела выучить Альбину — и выучила. Закончив техникум, Альбина пришла в тот же закрытый ящик, поскольку была молодым специалистом именно по бумаге и картам.

Там они и встретились. Он, значит, был жилист и шустр, а вот какой была на тот момент Альбина, уже и не вспомнить. Кажется даже, что она всегда была пышнотелой, в плечах и бедрах узкая, в животе и шее широкая. И легкая косинка. Но очень легкая. Нет, не красавица, это конечно, и запомнить ее лицо можно, лишь проживя с хозяйкой этого лица в одном подъезде некоторое количество лет.

Но кто сказал, что любят только красавиц, кто это сказал? К тому же Геннадию Алексеевичу вряд ли было нужно, чтобы его жену любил еще кто-то помимо него.

Значит, встретились в своем ящике. И это всё! Оставшуюся жизнь будем исключительно вместе!

Спрашивается, отчего время, если люди живут согласно и дружно, летит так быстро, отчего дружная жизнь пролетает словно бы во сне, так что ты и заметить не успеваешь, как же это она пролетела.

Да ладно, что попусту рассуждать? А только сразу они завели сыночка, и на работу и с работы вместе, разумеется, если Геннадий Алексеевич не плавал по заливу, даже в столовой обедали за одним столом; жизнь летела, сперва на небо усквозила одна матушка, затем другая, и неважно, кто раньше, тут от перемены мест сумма не меняется; семья Геннадия Алексеевича уже жила в двухкомнатной квартире, а матушки ихние наблюдали с неба, как там наши детки, нет, это хорошо, что в родительский день они нас не забывают, но еще важнее, что живут они дружно, и внучек у нас очень даже неплохой, да, подружка, я с тобой согласна, внучек у нас неплохой, а детки наши основательно, надолго обустраиваются в жизни: мебель, видишь, новую купили, старый холодильник «Ладогу» выбросили, а новый — «Минск» — купили, то же и с теликом, один «Горизонт» заменили другим «Горизонтом», но зато цветным. Хорошо живут наши детки, конечно, от получки до получки, как и все, и большие вещи исключительно в кредит, тоже как и все, но ведь, заметь, обживаются. И главное: любят друг друга.