— Не отнесла с любовью.
Пёстрая тетрадь,
24 октября 2020
Просто
Мусе было дать совет так же легко, как суп сварить. А супы она варила отменные, и большими тяжелыми кастрюлями. Весь день Муся торчала на кухне и колдовала, засыпая горстями и щепотками таинственные приправы, и постепенно огромная кухня наполнялась дурманными ароматами, а на личности соседей припечатывали Мусины советы.
Хоть она и знала, что вкусный и необычный суп из ее волшебной кастрюли никто и пробовать не станет, а уж советы ее — и подавно, Муся всё стряпала и учила жизни.
Советы ее были уморительно смешными, и может и глуповатыми, но иногда чья-то спина бегущего от нее соседа слышала и потом понимала правильность, и улавливала смыслы в её кротких сопроводиловках на день.
Мусин суп ел только Макарыч, рыбак в прошлом и нынешнем времени, он вставал позже всех, с мрачным лицом выходил на кухню и, вдыхая дивные ароматы Мусиной стряпни, уже как просьбу спрашивал:
— Супчику.
Муся советовала умыть лицо и руки, прежде чем брать в руки хлеб — «Божий посланник» — так называла она простую буханку из булочной.
— Умойся, умойся.
Макарыч послушно шел в ванную, гремел там пустыми тазами, урчала вода, выходил сияющий и садился на краешек стола. Чужого конечно, своего на этой кухне у него ничего не было.
Макарыч хлебал суп с каким-то котиным урчанием, а Муся советовала, как бы беря мзду за угощение:
— Жениться тебе надо, молодой еще мужчина, сильный, — она робко потрогала бицепс его на руке. — Эх, пропадает.
Макарыч благодарил за суп и уходил по своим делам. А кастрюля с супом медленно остывала на плите в ожидании возможного едока.
А Мусе идти было некуда. Все, чем она интересовалась по жизни, находилось здесь, в этой огромной коммуналке, длинной, как проспект, и с поворотами — как переулочками, в которых тоже были комнаты.
Муся повязала фартук, надела калоши и принялась мыть полы на ничейном пространстве, то есть общем, кухни, ванной, коридоров, которых было аж три.
День проходил незаметно. Если кто-то выходил из какой-то комнаты, то натыкался на очередной Мусин совет: «зонтик не забудь» или «скользко — осторожно». Или «помирись с Лелей, она — девочка хорошая».
Муся знала о жильцах своей квартиры всё. Это был ее мир, она знала его в мельчайших подробностях, и за это жильцы к ней относились сложно.
Для молодых — она не существовала, для людей постарше — представляла некоторую опасность, потому что иногда советом бесцеремонным и бестактным могла ввести в стопор, в краску, в ругню и крик.
Чаще всего в свой адрес она слышала: «ты кто такая, чтобы мне советы давать? Уши вянут».
«Они у тебя вянут от заклепок», — не унималась Муся.
«Ты бы еще кольцо в нос», — советовала она.
На том и расходились по своим комнатам.
Жильцы весь день где-то находились, а приходили в дом с надраенным паркетом по всему периметру бесконечного коридора. Ванна и сортир тоже блестели, как и три раковины на кухне. А на плите квохтело и хлюпало что-то ароматное и зовущее к столу.
Муся и сама не смогла бы объяснить зачем, для чего она занимается ежедневно умыванием этого жилья. Висит же график ненужной бумажкой, Муся все делала сама. С утра. Ей это было легко и привычно — как суп сварить.
А соседи, все разом, делали вид, что не замечают её могучей услуги с этой «авгиевой» уборкой. Они спасибо Мусе не говорили. Мудрили, дескать, это её выбор, не претендовали помочь или хотя бы поблагодарить. Держались за свои амбиции крепче, чем Муся за швабру. Это бы ладно. Но когда они выходили по своей надобности на кухню, то сразу попадали под обстрел Мусиных советов.
Надеясь на общение, Муся не понимала, почему они разбегаются от неё, торопясь сделать свои дела на кухонном пространстве, исчезали.
— Костик, — Муся подошла к студенту, снимавшему комнату. — Неправильно кофе варишь. Здесь главное…
Но Костик, не дослушав, хватал турку, чашку и убегал. Муся не огорчалась. Возвращалась к своей кастрюле, включала газ под ней и начинала свое уникальное общение с травками, добавками и припусками лука и моркови.
Все жилье наполнялось сытными ароматами, сбивавшими с ног.
И тогда Муся, взяв телефонную трубку, говорила громко-громко в телефонную трубку — как бы разговаривая с какой-то подругой.
— Сварила вот чудный грибной суп, приходи. Не можешь? Ах, как жаль. Нет, пойду прилягу. Устала за день. Прилягу… до утра.
И это была как команда.
Как только Муся закрывала дверь своей комнаты и щелкала замком, квартира почти сразу оживала.