Дина, причитая, попыталась развернуть ее обратно. Он оттолкнул ее от фотографии, отказываясь быть ее, несмотря на оскорбления, которыми она его осыпала,-- даже когда она выкрикнула ему, что тот не достоин лизать обувь ее матери, не говоря уже о том, чтобы осквернять прикосновением ее портрет.
Устав от пререканий, Пейли оставил свой пост у фотографии и прошаркал к холодильнику.
--Если ты посмеешь перевернуть ее без моего разрешения, я выброшу ее в ручей. И ты никогда ее больше не увидишь.
Дина, пронзительно вскрикнув, поползла на свое одеяло за плитой и там лежала, тихо всхлипывая и проклиная его.
Гамми жевала табак и смеялась. Из беззубого рта текла коричневая струйка.
--На этот раз Дина уж слишком довела его.
--А, чтоб ее и ее чертову мать! -- фыркнул Пейли.-- Эй, Дороти, а ты знаешь, как она надо мной смеется, потому как я считаю, что у Фордианы есть душа? И что я навожу на них, образин этаких, порчу? И потому как я считаю, что мы, Пейли, будем спасены тогда, когда выясним, где спрятана шляпа Старины Короля?
Вот, полюбуйся на эту! На эту краснорожую антеллигентную дракониху, наркоманшу в отставке, на эту старую дохлую клячу для обезьянника, она ж еще и суеверна, как сто чертей. Она воображает, будто ее мать -- бог. И молится ей, и прощения просит, и выспрашивает у нее, что ожидается в будущем. А когда она думает, что одна, то разговаривает с ней. Вот она, пожалуйста, поклоняется своей матери, словно та -- Старушка Матерь-Земля, врагиня Старого Дружищи. А ведь она знает, как это сильно обижает Старого Дружищу. Может, из-за этого он и не дает мне случая отыскать давно утерянный наголовник Старины Короля, хоть ему известно, что я ищу его в каждой куче отбросов отсюда до черт знает докуда в надежде, что какой-нибудь болван _Гъяга_ выкинет его, не ведая, что это такое.
--Так что эта дурацкая картинка, во имя всего святого, будет висеть своей уродливой рожей к стене, и точка. Ай, да заткнись ты, Дина, я хочу посмотреть "Бродягу Ух".
Немного погодя Дороти поехала домой. Оттуда она снова позвонила своему профессору антропологии. Тот, с нетерпением в голосе, стал отвечать ей, на этот раз более подробно. Он сказал, что рассказ Старины о войне между неандертальцами и вторгающимися Homo Sapiens неправдопоодобен уже по той одной причине, что существуют свидетельства, указывающие на то, что Homo Sapiens, скорее всего, обитал в Европе до неандертальцев и вполне вероятно, что вторгался как раз Homo Neanderthalensis.
--Но он не был захватчиком в современном значении этого слова,-- пояснил профессор.-- Наплыв в Европу нового рода -или расы, или племени -- во времена палеолита представлял собой, по-видимому, процесс миграции отдельных небольших групп. На завершение этого великого переселения могли уйти от тысячи до десятка тысяч лет.
--И более чем вероятно, Neanderthalensis и Sapiens жили бок о бок тысячелетиями, крайне редко воюя между собой, поскольку были слишком заняты борьбой за существование. По той или иной причине -- но по всей вероятности, из-за своей малочисленности,-- Человеке Неандертальский растворился в окружавших его народах. Некоторые антропологи высказали предположение, что неандертальцы были белокурыми и что они передали свои светлые волосы жителям северной Европы.
Но какие б ни были догадки и предположения,-- сказал в заключение профессор,-- ясно одно: для такого меньшинства, явно отличающегося по всем параметрам, было бы невозможно сохранить свои индивидуальные физические и культурные признаки на протяжении столь длительного периода. Пейли сочинил свой, личный миф, чтобы хоть как-то компенсировать свое крайнее уродство, низкое положение в обществе, свое чувство отчуждения. Элементы мифа заимствованы из комиксов и литературы.
Тем не менее,-- подвел черту профессор,-- учитывая ваш юношеский энтузиазм и наивность, я выскажу свое окончательное мнение, если вы предоставите мне какое-либо вещественное доказательство его неандертальского происхождения. Скажем, вы могли бы показать мне, что у него есть тавродонтный зуб. Это было бы изумительно, если не сказать больше.
--Но, профессор,-- взмолилась она,-- почему бы вам самому не осмотреть его лично? Один лишь взгляд на ногу Старины убедил бы вас, я уверена.
--Дорогая моя, я не склонен гоняться за химерами. Мое время дорого.
Вот так обстояли дела. На следующий день Дороти спросила у Старины, не рвали ли у него когда-нибудь коренной зуб, или, может, у него есть рентгеновский снимок такого зуба.
--Нет,-- ответил он.-- У меня здоровых зубов поболе, нежели мозгов. И я вовсе не собираюсь рвать их. Сколько я буду хранить свой наголовник, столько я буду хранить и свои зубы, и свой желудок, и свое мужское достоинство. А вдобавок, и свой здравый рассудок. Эти винтовкручиватели без винтиков в голове из больницы штата и впрямь здорово наломали мне бока своими осмотрами -- вдоль и поперек, то вверх то вниз, то взад то вперед -- и так всю ночь напролет, никогда не снимай комнату в гостинице прямо у лифта. И они доказали, что я не родился в часах с кукушкой. И все же они стали рвать на себе волосы и сказали, что что-то, должно быть, неправильно. Особливо после того, как мы поскандалили из-за моей шляпы. Я не позволю им брать мою кровь для анализа, ты знаешь, потому как считаю, что они хотят смешать ее с... водой -- это все их, _Гъягская_ магия -- и превратить мою кровь в воду. Каким-то образом этот Элкинс подметил, что мне нужно быть в шляпе -- думаю, потому, что я ни за что не хотел снимать ее, когда раздевался для медосмотра,--и он сорвал с меня шляпу. И я погиб! Украсть ее значило украсть мою душу. Все Пейли носят свою душу в шляпе. Я должен был заполучить ее назад. Поэтому я смирился и позволил им тыкать в меня и обглядывать меня всего, и брать у меня кровь.
Пейли сделал передышку, во время которой глубоко вдохнул в себя воздух, чтобы набраться сил для запуска еще одной словесной ракеты. Дороти, ошеломленная одной мыслью, спросила его:
--Кстати о шляпах, Старина. На что похожа та шляпа, которую украла от Короля Пейли дочь Зеленого Юнца? Вы бы узнали ее, если б увидели?
Минуту Старина пристально смотрел на нее, широко раскрыв голубые глаза. Потом он взорвался:
--Узнаю ли я ее? Узнает ли собака, которая сидит у железнодорожных рельсов, свой хвост после того, как локомотив отрежет его? Узнаешь ли ты собственную кровь, если кто-нибудь вонзит тебе в брюхо нож и она будет выкачиваться из тебя с каждым ударом сердца. Конечно же, я узнаю шляпу Старины Короля Пейли! Да каждый Пейли еще с молоком матери впитывает в себя ее подробное описание. Хочешь услышать о шляпе? Что ж, погоди маленько, и я опишу каждую ее ниточку и ворсинку.
Дороти снова подумала о том, что ей не следовало бы делать этого. Если Старина ей доверяет, то получалось, что она в некотором смысле как бы предает его. Ног если посмотреть на это с другой стороны, успокоила она себя, то она помогает ему. Ведь стоит ему отыскать шляпу, как он оживет и действительно освободится из-под власти различных табу, привязывающих его к свалке, к переулкам, к страху перед собаками,к убеждению, что он -- пария и угнетаем. А кроме того, сказала себе Дороти, запись его реакций поможет ей в ее научных изысканиях.
Набивщик чучел, которого она наняла, чтобы тот подобрал необходимые материалы и придал им нужную форму, стал проявлять любопытство, но она сказала, что заказанная ему вещь предназначена для антропологической выставки в Чикаго, где будет представлять головной убор шамана некоего индейского тайного общества, совершающего фаллические мистерии. Набивщик чучел хихикнул и признался, что был бы совсем не прочь посмотреть на их обряды.
Намерениям Дороти помогла полоса удач, которая настала у Старины, пока она ездила с ним, в его поисках старья по переулкам. Он торжествующе изрек, что его поиски увенчаются какой-то необыкновенной находкой. Он просто чувствует, как счастье вот-вот постучится к нему в дверь.
--Оно придет внезапно,-- сказал он, обнажая в улыбке крупные, широко расставленные зубы, похожие на могильные плиты.-- Как молния.
Двумя днями позже Дороти встала раньше обычного и поехала на задворки одного дома, где жил хорошо известный врач. В светской хронике она прочитала, что он и его семья проводят отпуск на Аляске. Отсюда она знала, что некому будет удивиться, обнаружив в мусорном ящике отбросы, а в большой картонной коробке -- выброшенную старую одежду. Дороти захватила из своей квартиры разный мусор, чтобы казалось, будто в доме живут. Кроме поношенной одежды, которую она приобрела в магазине Армии Спасения.