— А где мистер Армистид? — спросил я у Карлоса.
— Наверное, отправился на яхту.
— Это куда же?
— Ну, на пристань, — он махнул рукой в сторону океана. Вынув еще несколько лопат, уточнил: — Она называется «Ариадна».
Это имя он произнес медленно и с выражением.
— Девушка?
— Нет, яхта. Миссис Армистид говорит, что это греческое имя, у нее пунктик на всем греческом.
— Она сама немного похожа на гречанку…
— Может и похожа, — он произнес это с полной сомнения усмешкой.
Внезапно треск огня усилился, погасив усмешку на его лице. С минуту мы копали молча. Руки и плечи наливались усталостью, рубашка прилипала к плечам.
— Мистер Армистид один на яхте?
— Нет, у него парень в помощниках. Он его называет командой, но я еще не видел, чтобы щенок что-нибудь делал. Один из этих длинноволосых, о которых все говорят.
Он поднял запачканную землей руку и изобразил ею длинные волосы.
— А что, мистер Армистид не интересуется девушками?
— Разумеется, он любит девушек, — на секунду он задумался. — Не далее как позавчера одна такая была у него на яхте.
— Блондинка?
— Угу.
— Вы ее видели?
— Нет, видел мой приятель, его зовут Педро. Он как раз вчера утром выходил в море. Он рыбак, встает затемно. Ну, смотрит, девчонка вылезла на кончик мачты и орет, что бросится. А парнишка стоит на палубе и уговаривает ее, чтоб она слезла.
— И что же сделал Педро?
Карлос пожал плечами.
— А что он должен был сделать? Ему надо вкалывать, чтобы прокормить семью и у него нет времени на всяких психованных девок.
Он с удвоенной энергией вернулся к работе, словно копал для себя укрытие от современного мира. Я копал с ним вместе, хотя уже было ясно, что мы просто тратим время. Огонь появился на гребне холма, словно слепящая драгоценная полоса, мигал поначалу, а потом заслонил половину неба. Неподалеку тревожно закричала перепелка.
Карлос с минуту смотрел на огонь, после чего разогнулся, повернулся на месте и, кивнув мне, ушел под деревья, оставив неоконченную канаву. Верхушка одного из кипарисов уже начала дымиться, несмотря на шланг миссис Армистид. Она велела Карлосу влезть на дерево, но он только покачал головой.
— Это ни к чему. Оно все равно сгорит. И дом, наверное, тоже.
Огонь спускался по склону, набирая силу и скорость. Деревья зашумели.
Из зарослей под ними выпорхнула стайка перепелок и, тяжело размахивая короткими крыльями, взлетела над домом. За ними, словно сгущенная темнота, полз дым.
Миссис Армистид продолжала механически поливать деревья из шланга. Карлос пошел и перекрыл воду, но она продолжала стоять с иссякающим шлангом в руках, повернувшись лицом к приближающемуся ревущему огненному шквалу. Оранжевое чудовище, наконец, добралось до первых деревьев. Дымящийся кипарис взорвался первым, за ним выстрелили и остальные, словно достающие до неба похоронные свечи.
Я схватил миссис Армистид за руку и потащил в сторону дома. Она инстинктивно упиралась, как человек, которого тянут в направлении, противоположном его желаниям. Пока была такая возможность, она цеплялась за шланг, но в конце концов уронила его в траву. Карлос нетерпеливо ожидал нас возле бассейна. Искры сыпались вокруг него, с шипением угасая в голубой воде.
— Пора бы и нам убираться, — сказал он. — Нас может отрезать, если огонь переползет через дорогу. Что делать с мехом?
— Пусть остается в бассейне, — сказала миссис Армистид. — В этом пекле он наверняка испортится.
Я не могу сказать, что она была в моем вкусе, но начинала меня интриговать. Я отдал ключи от «Мерседеса» Карлосу, а сам сел вместе с ней в «Линкольн».
— Вы можете вести машину, ежели охота, — сказала она. — Я исчерпалась.
Лицо ее перекосила гримаса, ей многого стоило признание в собственной слабости. Когда мы следом за «Мерседесом» тронулись в путь, она добавила, словно оправдываясь:
— Я любила этих перепелок, я их кормила и наблюдала за ними с тех пор, как мы построили этот дом. Они уже совсем не боялись, весной приходили к самому дому…
— Они вернутся.
— Может, они и вернутся. Вернусь ли я?..
Мы доехали до того места, с которого город внизу был как на ладони. Карлос свернул на обочину, я за ним. Висящий в воздухе дым придавал городу колорит старинных фотографий цвета сепии. Мы вышли и оглянулись туда, откуда приехали. Огонь цепкой лапой уже обнимал дом, выдавливая из окон сначала дым, а потом языки пламени. Вернувшись в машины, мы начали спускаться вниз. Уже во второй раз сегодня я убегал от огня. С минуту мне казалось, что я чем-то провинился перед судьбой, но вскоре сообразил, что причина вовсе не в этом. Просто-напросто я помимо собственной воли был втянут в дела людей, желавших и имевших возможность жить подальше от города, поближе к природе.