— В каком направлении они поехали?
— В сторону Сан-Франциско.
Она произвела характерное движение человека, путешествующего автостопом, указав направление большим пальцем. Я узнал у нее номер машины.
— Вы сообщили в полицию, миссис?
— Зачем? Это машина мистера Крендалла. Мне не кажется, что в это нужно впутывать полицию.
— Когда вы его ожидаете?
— Каждую минуту, — по ее лицу было видно, что эта встреча не очень ее радует. — Если у вас есть к нему подход, окажите мне услугу, мистер, хорошо? Скажите ему, что я делала все, что в моих силах, но она от меня сбежала…
— Хорошо, как вас зовут, миссис? Мое имя Лью Арчер.
— Джой Равлинз. Но, думаю, мне нужно сменить имя на «Сорроу»… — прибавила она тоном давно привычной шутки[8].
— О, не делайте этого, миссис! Могу ли я пригласить вас на коктейль?
— К сожалению, мне необходимо следить за порядком тут, — она послала мне гаснущую улыбку. — Собственно, что происходит с Сьюзи? Она была такой милой, спокойной девочкой, может, даже слишком спокойной…
— Она уже не такая. Сбежала из дома.
— Сбежала? Так почему же она звонила сюда?
— Ей нужно было средство передвижения. Что она сказала, когда позвонила с берега?
— Что она с друзьями отправилась на морскую прогулку, яхта разбилась, а они выбрались на безлюдный берег, промокнув до костей. Она просила не говорить отцу, но я должна была… Он оставил весьма точные инструкции. Я привезла их сюда, они переоделись в сухую одежду, что-то перекусили…
— Откуда они взяли сухую одежду?
— Из номера мистера Крендалла. Я им открыла. Я думала, они останутся… Парень с бородкой даже просил меня вызвать врача. У него, наверное, сломана рука, висела без движения… Но потом он передумал, сказал, что подождет, пока доедет до матери. Я спросила где это, но он не ответил.
— А что с малышом?
— У меня есть сынишка, так я дала ему кое-какую одежду.
— Он что-то говорил?
— Ни слова… — она задумалась. — Нет, я не слыхала от него ни слова.
— Он не плакал?
Она покачала головой.
— Нет, не плакал.
— Он что-то ел?
— Я сунула в него немного супа и кусочек гамбургера. Но большую часть времени он сидел, как изваяние… — она на минуту замолчала, после чего сказала безо всякой связи с предыдущим: — Вы видели пеликанов в Заливе Дюн, мистер? Знаете, у них не может быть малышей. Они отравлены ДДТ и яйца пропадают прежде, чем птенцы успевают вылупиться…
Я ответил, что знаю об этом и спросил:
— А что Сьюзан? Она что-то говорила?
— Очень немного. Я не знаю, что и думать, она неузнаваемо изменилась!
— И в чем же эта перемена?
— Мы с ней были очень дружны, пока они не переехали в Лос-Анджелес. Во всяком случае, мне так казалось…
— Давно они переехали?
— Да года два назад… Лес… мистер Крендалл открыл новый отель в Осеано и ему было удобней добираться туда из Лос-Анджелеса. Во всяком случае фигурировала эта причина…
— А были и другие?
Администраторша смерила меня изучающим взглядом, не то приязненным, не то подозрительным.
— Вы все выпытываете у меня, мистер, а я слишком много говорю. Но я не могу спокойно смотреть, как Сьюзи портит себе жизнь! Честное слово, она была прекрасной девочкой! Упряма, как ее отец, но на самом деле очень добра…
На какое-то время она погрузилась в свои думы. Не замечая моего присутствия, она мечтательно опустила глаза, словно прижимала к груди ребенка. Я вернул ее к действительности:
— Что же ее так изменило?
— Она доведена до края! Я не знаю, чем именно… — ее губы кривились.
— Нет, знаю! Они переехали в Лос-Анджелес, чтобы обеспечить ей лучшие условия, общественное положение и все такое. Это была идея миссис Крендалл. У нее всегда был пунктик по поводу Лос-Анджелеса! А для Сьюзи этот переезд был огромным недоразумением. Да и для них тоже. Но, конечно же, они считают Сьюзи виноватой в том, что она несчастлива. Бедняжка, у нее нет ни одной близкой души, она совершенно одинока. Это убийство!
Я вздрогнул при звуке этого слова, но быстро овладел собой.
— И она пришла к вам?
— Да, но тот час же опять ушла…
— Вам не безразлична судьба Сьюзан…
— Не безразлична! У меня никогда не было дочки…
Глава 24
Я ничего не ел с семи или восьми часов, а потому направился в кафе-бар, откуда доносилась музыка, и повесил свою шляпу на рог лонгхорна, висевший на стене. В ожидании своей отбивной, я прошел в телефонную кабину и снова связался с Вилли Маккеем. На этот раз трубку поднял он сам.
8
Джой (Joy) — по-английски означает «радость», в то время как Сорроу (Sorrow) — «печаль».