У начала Хэвен-Роуд желтая металлическая табличка предупреждала о том, что проезд закрыт. Я остановил машину у обочины, запер дверцы и двинулся пешком по выбитому асфальту. Далеко стоящие дома были не видны с улицы, но между ветвей блестели огни. Из темноты раздался приглушенный голос:
— Лью?
На обочине дороги появился Вилли Маккей. На нем был темный дождевик и его усатое лицо казалось лишенным тела, словно явление на спиритическом сеансе. Я вступил за ним под сень деревьев и пожал его затянутую в перчатку руку.
— Они не появлялись, — сообщил он. — На твою информацию можно полагаться?
— Более или менее… — надежда, гнавшая меня на север, замерла в моей груди. — Эллен дома?
— Да. Но кроме нее — никого.
— Это точно?
— Да. Харольд видит ее через окно.
— Что она делает?
— Ничего особенного. Когда я спрашивал его в последний раз, похоже было, что она ждет.
— Пойду-ка я поговорю с ней…
Вилли взял меня за руку повыше локтя и крепко сжал.
— Правильно ли ты поступаешь, Лью?
— Возможно, она что-то знает о них. Она — мать старшего паренька.
— Ну, не буду тебя задерживать.
Он отпустил мою руку и я двинулся по размытой грязной аллейке к дому.
Дом со своими остроконечными башенками-близнецами, устремленными в небо, словно сошел со страниц средневекового романа. Но очарование развеивалось по мере приближения. В полукруглом витражном окне над входом не доставало части стекол, словно зубов в старческой усмешке. Расшатанные ступени веранды заскрипели под тяжестью моих шагов. Когда я постучал, двери сами со скрипом отворились.
В освещенном холле появилась Эллен. Ее глаза и губы остались настолько неизменными со времен, когда была сделана фотография, что седина в ее волосах поражала. На ней было шерстяное трикотажное платье с длинными рукавами и длинной широкой юбкой с пятнами всех цветов. Движения ее были неосознанно задумчивы. Она подошла к дверям с выражением тревоги на лице, сменившимся испугом.
— Кто вы такой?
— Мое имя Лью Арчер.
Двери сами открылись…
— Нужно починить замок… — она несколько раз повернула ручку. — Вы сыщик, не так ли?
— Вы неплохо проинформированы.
— Звонила Марта Крендалл. Она сказала, что вы ищете ее дочь.
— Сьюзан не появлялась?
— Пока нет. Но Марта говорила так, словно вот-вот приедет, — она глянула в темноту за моим плечом. — Кажется, с ней мой сын…
— Видимо да. С ними также внук Лео Броудхаста.
Она казалась потрясенной.
— У Леона Броудхаста есть внук?
— Если вы помните, он оставил сына. У того, в свою очередь, тоже был сын. Его зовут Ронни, ему шесть лет. Я нахожусь тут из-за него.
— Что они делают с шестилетним мальчиком?
— Этого я не знаю. И хотел бы спросить их об этом.
— Понимаю. Может, вы зайдете? — она широко повела рукой, так, что дрогнула ее грудь. В этом была какая-то неловкая грация. — Подождем вместе…
— Очень мило с вашей стороны, миссис Килпатрик.
Это ей не понравилось, словно этим именем я хотел напомнить ей о прошлом.
— Я бы просила называть меня мисс Стром, — сказала она. — Сначала это был мой псевдоним, но я уже много лет не пользуюсь другим именем.
— Я слышал, что вы — художница…
— Не слишком хорошая. Но я много работаю…
Она проводила меня в просторную высокую комнату, стены которой были увешаны картинами, большей частью без рам. Красочные линии и пятна на них производили впечатление незавершенности, а, может, их и невозможно было завершить. Окна скрывались за тяжелыми занавесями, исключая трехстворчатое окно в эркере. Сквозь ветви деревьев на дальних холмах мигали огни Саусалито.
— Прекрасный вид! — сказал я. — Но вы не будете против, если я занавешу окно?
— Буду вам очень благодарна. Вы думаете, что за мной наблюдают с улицы?
Я глянул на нее и понял, что она говорит серьезно.
— Кто за вами наблюдает?
— Ну… Джерри, Сьюзан и этот малыш…
— Это не слишком правдоподобно.
— Да, я знаю. Но у меня весь вечер такое чувство, словно за мной кто-то наблюдает. Собственно, задергивание штор не слишком поможет, у того, кто там сидит, глаза как рентген! Все равно, как вы его назовете — Бог или дьявол…
Я отвернулся от окна и снова заглянул в ее не привыкшее к людским взглядам обнаженное лицо.
— Я даже не предложила вам присесть…
Она указала на высокое старое кресло с жесткой спинкой.
— Мне хотелось бы присесть где-нибудь, где мы не будем на виду.