— Маловато за пятьдесят долларов...
Она смутилась и испугалась, что я отниму у нее деньги.
— Если хочешь, я могу переспать с тобой...
Не дожидаясь моего ответа, она встала и сбросила розовый халат на пол. Тело у нее было юным с высокой грудью и узкой талией, она казалась даже хрупкой. Однако, плечи и грудь покрывали синяки, словно ордена за верную службу. Это была преждевременно угасшая девушка. Она подняла на меня глаза. Уж не знаю, что она прочла на моем лице, однако произнесла:
— Эл меня немного поколотил. Он был жутко голодным после тюремного поста. Кажется, ты меня не хочешь, да?
— Спасибо тебе. У меня был тяжелый день...
— И ты меня с собой не возьмешь?
— Нет.
Я дал ей свою карточку и попросил, чтобы позвонила за мой счет, если что-нибудь вспомнит.
— Вряд ли, — сказала она, — у меня память, как сито...
— Ну, если тебе нужна будет помощь...
— Помощь мне нужна всегда. Но ты обо мне больше и слышать не захочешь...
— Ну, как-нибудь переживу.
Она положила руки мне на плечи, приподнялась на цыпочках и мазнула по моим губам своими, грустными и безвольными.
Выйдя, я сложил объявление Стенли Броудхаста и вместе с книжкой в зеленой обложке сунул в багажник своей машины. После этого вернулся к себе, в Западный Лос-Анджелес.
Перед тем, как лечь в постель, я позвонил по телефону, где принимали сообщения для меня. Ночная дежурная сообщила, что звонил Эрни Шипстад. Мужчина, труп которого я нашел в доме Стенли Броудхаста, сбежал недавно из федеральной тюрьмы в Фолсоме. Это был рецидивист по имени Элберт Свитнер, впервые был арестован в Санта-Терезе в Калифорнии.
Глава 16
Была глубокая ночь, склоняющаяся к рассвету. Я нанес своей бедной голове крепкий удар посредством стакана виски и отправился спать. В тяжелом сне, овладевшим моим отупелым сознанием, я был должен как можно скорее куда-то попасть, но когда вышел, обнаружил, что у моей машины нет колес, нет даже руля. Я сидел в ней, как улитка в скорлупе, и обозревал ночь, текущую вокруг. Проснулся я, когда свет, проникающий через жалюзи, начал сереть, а потом белеть. Лежа, я прислушивался к пробуждающемуся уличному движению. Чирикнуло несколько птиц. Когда окончательно рассвело, вокруг принялись кружить и падать на подоконник сойки, о которых я совсем позабыл. От их крикливого напоминания о себе меня проняло дрожью. Я сбросил одеяло, встал и оделся.
В кухонном шкафчике оставался один пакетик арахиса, я бросил горсть за окно и наблюдал, как сойки шмыгают вниз. Мне казалось, что я просматриваю с конца голубую киноленту, возвращающую время вспять. Не хватало только главного действующего лица.
Я выбрился, вышел позавтракать и больше не возвращался. За много миль до Санта-Терезы, раньше, чем я ожидал, над автострадой расцвел огонь. Он распространялся на юго-восток вдоль линии холмов, черных от прошедшего пламени. Однако влажный ветер, налетевший ночью с океана, отогнал огонь от прибрежной равнины и города и продолжал дуть. Там, где автострада изгибалась дугой над берегом, были видны белые гребни пены и слышалось тяжкое дыхание прибоя.
Я остановился возле летнего домика Армистидов. Волны были высокими, пенные гребни заливали весь пляж и ударяли о сваи, на которых стоял дом. Я постучал в центральную дверь, открыла Фран Армистид в мужской пижаме. Ее лицо было припухшим со сна, волосы торчали, словно птичьи перья.
— Мы знакомы? — спросила она без враждебности.
— Арчер, — напомнил я. — Пригнал вчера вашу машину, миссис. Мы вместе бежали от пожара.
— А-а, разумеется... Это забавно — побег, не так ли?
— В первый раз, пожалуй. Ваш муж дома?
— В данный момент нет, он спешно ушел.
— Вы не знаете, куда, миссис?
— Наверняка на пристань. Он слишком близко к сердцу принял эту историю с яхтой. Когда утром позвонил мистер Килпатрик, он еще не знал о том, что «Ариадну» украли.
— Значит, никаких известий об «Ариадне» нет?
— Когда он выходил, не было. Роджер страшно зол на юного Килпатрика.
Даже не знаю, что он с ним сделает, когда тот попадет ему в руки...
— Они были очень близки?
Она окинула меня неприязненным взором.
— Не так, как вы подумали. Роджер слишком мужчина...
Ее зазнобило, и она обхватила руками плечи.
Я подъехал к пристани и оставил машину на почти пустой стоянке. Было еще очень рано. Сквозь сетчатую загородку было видно, что место «Ариадны» пустует. На причале в напряженной позе стоял, всматриваясь в море, Роджер Армистид. Мне показалось, что он сознательно позирует. Рядом с ним, лицом ко мне, стоял Брайан Килпатрик. Казалось, они незнакомы, но в то же время болезненно связаны нахождением рядом друг с другом, словно поссорившись. Килпатрик заметил меня первым, подошел и впустил меня за ограду. Он был одет так же, как вчера. Кажется, спал в одежде или пытался спать.
— Предупреждаю вас, — сказал он, — Армистид в отвратительном настроении. Он считает, что во всем виноват я. Господи! Да я же практически не видел Джерри в последние месяцы! Он совершенно вышел из-под моего контроля. Это, если уж говорить всерьез, Армистид имел на него влияние. Я совершенно не чувствую себя ответственным...
Но он тяжело двигал плечами, словно бремя грехов сына лежало на них.
— Как вы думаете, куда Джерри мог поплыть?
— Понятия не имею, я не моряк. Собственно, это было одним из поводов, по которым Джерри занялся морским делом. Если бы я был яхтсменом, он, наверное, занялся бы гольфом...
В течение ночи Килпатрик постарел, его голос был надтреснут.
— На юг или на север он направился? — спросил я.
— Скорей на юг, эти воды он знает. Возможно, на какой-то из островов. Он указал на острова, вырисовывающиеся на горизонте, как огромные сапфировые рыбы. На двухсотмильном отрезке воды между ними и берегом не было ничего.
— Вы сообщили шерифу?
Он смешался.
— Еще нет.
— Но вы обещали поговорить с ним вчера.
— Честное слово, я старался. Он все время находился в районе пожара.
Он и сейчас там...
— Но кто-то же его замещает.
— Да, есть помощники. Но у всех мысли только о пожаре. Вы же понимаете, что это настоящая катастрофа...
— Джерри тоже грозит катастрофа.
— Вы можете не напоминать мне об этом. Это мой сын, — он глянул на меня краешком глаза. — Крендалл опять появился, сегодня перед рассветом. Кажется, вы были у него...
— Что он говорил?
— Во всем винит Джерри. Разумеется, парни всегда виноваты, если дело касается девушки! Если верить тому, что он говорит, у них до сих пор не было никаких хлопот с дочкой. Поверить в это трудно...
— Кажется, Крендалл в это верит. Они с женой оба чуть-чуть не от мира сего...
Перед моими глазами возник образ Сьюзан — сначала одной в своей кремовой комнате, потом — с Элом Свитнером в отеле «Под Звездами».
— Я обижен на вас за то, что вы поехали к Крендаллу, мистер, — раздраженно заявил Килпатрик. — Крендалл может, если захочет, устроить мне неприятности.
— Мне очень жаль, но я вынужден расследовать свое дело.
— Так значит, это ваше дело?
— Я охотно поделюсь им с вами, мистер. Если вы меня минуточку подождете, мы могли бы вместе поискать вашего друга шерифа. Что вы скажете на это?
— Я согласен на все.
Я оставил его у ворот, а сам подошел к Армистиду. Он медленно повернулся, когда я обратился к его спине. Он был грустен и зол, но старался не показать этого. На нем была рыбацкая шапка и спортивный блейзер с цветной косынкой на шее.
— Почему вы не предупредили меня вечером? Теперь мы можем больше не увидеть «Ариадну»... — это прозвучало так, словно он говорил об утраченной женщине или женском идеале. — Она может быть уже в ста милях отсюда. Или на дне...
— Вы поставили в известность береговую охрану?
— Да. Они обещали иметь в виду, но, честно говоря, розыск украденных яхт не входит в их обязанности...
— Это не обычная кража, — сказал я. — Вы знаете, что на судне находится девушка и маленький мальчик?
— Килпатрик говорил мне.
Он прикрыл глаза, словно увидев что-то неприятное, потом протер их кончиками пальцев и снова повернулся ко мне спиной.
Море тяжелыми зелеными волнами переваливалось через волнолом, вода с плеском поднимала и опускала причал под нашими ногами. Мир изменился, словно один отсутствующий винтик расстроил и раскачал все.
Армистид отошел в конец причала, я двинулся за ним. Он был замкнутым человеком, но мне казалось, что вот-вот может разоткровенничаться.
— Кажется, вы дружили с Джерри, мистер?
— Дружил... Я не хочу об этом говорить.
Это было неудивительно.
— Мне не странно, что вы на него сердитесь. У меня к нему тоже имеется счет — он стукнул меня вчера револьвером по голове, похоже, тридцать восьмой калибр...
Поколебавшись с минуту, он ответил:
— У меня был этот калибр на яхте.
— Видимо, он взял его с собой?
— Допускаю, но я не могу за это отвечать.
— То же самое говорит Килпатрик. Никто не согласен отвечать. А мне нужны мотивы, которыми руководствуется Джерри. Как вы думаете, что он собирается делать?
— Ничего. На мой взгляд, это чистый вандализм!
— Надеюсь, вы ошибаетесь.
— Он обманул мое доверие! — он сказал это так, словно был потрясенным моряком, достигшим края плоской земли. — Я доверил ему яхту, позволил жить на ней все лето...
— А почему, собственно?
— Ему нужен был какой-то угол. Я имею в виду не только спальное место. Ему нужно было место в жизни. Мне казалось, что море может стать таким местом, — он сделал паузу. — Я сам в возрасте Джерри мечтал о море, шатание возле яхт было моим главным занятием, если хотите знать. На суше я не мог найти себе место так же, как Джерри. Единственной моей мечтой было вырваться в море, — он обвел широким жестом горизонт, — остаться один на один с ветром и водой. Вы понимаете, мистер, — небо и я...
Как большинство замкнутых и нервных людей, Армистид тяготел к старомодным поэтическим образам. Я решил ковать железо, пока горячо.
— Где вы жили, пока были мальчиком?
— Возле Ньюпорт-Бич. Там я познакомился со своей женой, я занимался яхтой ее первого мужа.
— Кажется, Джерри познакомился с Сьюзан Крендалл в Ньюпорт-Бич?
— Возможно. Мы заплывали туда в июле.
Я показал ему фотографию девушки, но он покачал головой.
— Насколько мне известно, он никогда не водил девушек на судно. Ни эту, ни какую другую...
— До прошлого четверга.
— Похоже, что так.
— Собственно, что произошло в ночь с четверга на пятницу? Мне хотелось бы получить более ясное представление об этом деле...
— Мне тоже. Насколько я мог понять портовые сплетни, девушка была под влиянием чего-то. Влезла на мачту и прыгнула в воду, чуть не разбилась. Это было в пятницу под утро.
— Я слыхал, что Джерри употребляет наркотики.
Его лицо закаменело.
— Этого я не знаю.
— Это подтвердил его отец.
Армистид глянул в сторону ворот. Килпатрик стоял там, где я его оставил.
— Многие люди употребляют наркотики... — проговорил он.
— Это может иметь значение.
— Ну ладно. Я старался его выгородить. Он действительно употребляет тонизирующие средства и наркотики. Собственно, это один из поводов, по которым я позволил ему поселиться на яхте.
— Не понимаю.
— Мне казалось, что живя на яхте, он не попадется. И, может, бросит...
Его лицо снова погрустнело.
— Вы любите этого парнишку, мистер?
— Мне хотелось заменить ему отца или старшего брата. Понимаю, что это звучит глупо. Но, не считая наркотиков, он казался мне славным парнишкой. Почему вы придаете им такое значение?
— Боюсь, что эта девушка, Сьюзан, была не в себе. И неизвестно, не убила ли она вчера одного человека. Вы слышали об убийстве?
— Нет, не слыхал.
— Убит некий Стенли Броудхаст.
— Я знаю в Санта-Терезе миссис Броудхаст.
— Это его мать. Вы хорошо ее знаете?
— Мы никого здесь не знаем хорошо. Я лучше всего знаю людей в порту.
У Фран свои знакомые.
Он тревожно оглядел порт, словно моряк, смолоду вышедший в море и не умеющий согласиться с мыслью о возвращении на сушу. Потом он окинул невидящим взглядом город, словно маяк, висящий в тумане или в дыму между волнующимся морем и черными холмами.
— Ничто меня не связывает с этим городом, — сказал он.
— За исключением Джерри...
Он нахмурил лоб.
— С Джерри я покончил раз и навсегда. Больше я не хочу его знать.
Я мог бы сказать ему, что это не так просто. Родной отец Джерри, кажется, уже это понял.