— Я охотно поговорил бы с Райсманом...
— Я тоже... Но его нет в живых.
— От чего он умер?
— От старости. Мне в самом деле не хватает его. Он был мудрым человеком, полным доброжелательности. Но меня ослеплял гнев. Ревность.
— Ревность?
— Да. Я ревновала Стенли к его родителям и их разбитому браку. Все время я чувствовала, что это грозит моему собственному браку, постепенно разрушая нашу семью. Стенли все больше уходил в прошлое и все меньше замечал меня. Возможно, если бы я больше старалась, мне удалось бы вернуть его в жизнь. Но вдруг оказалось, что уже поздно. Это объявление в «Кроникл» словно подвело черту, правда?
Телефонный звонок освободил меня от необходимости отвечать. Это был Вилли Маккей.
— Привет, Лью! Акция окончена, я к твоим услугам.
— Я ищу одну женщину. Возраст около сорока лет. Покинула Санта-Терезу пятнадцать лет назад. Тогда ее звали Эллен Стром-Килпатрик. Уехала с мужчиной по имени Лео Броудхаст, не исключено, что они вместе до сих пор. Если верить моей слегка чокнутой информаторше, Эллен проживает где-то на Полуострове, в старом двух— или трехэтажном доме с двумя башенками. Вокруг растут деревья — дубы и немного сосен.
— И никаких более конкретных данных? На Полуострове есть и кое-какие другие деревья...
— Неделю назад возле дома крутился большой дог, похожий на потерянного.
— Что тебе известно об этой Эллен?
— Она — бывшая жена посредника по продаже недвижимости из Санта-Терезы Брайана Килпатрика. Он сказал мне, что Эллен окончила Стенфордский университет.
Вилли удовлетворенно причмокнул.
— В таком случае, начнем с Пало-Альто. Бывшие студентки возвращаются туда, как голуби в голубятню. У тебя нет фотографии Эллен Стром-Килпатрик? — Есть объявление, оно появилось в «Кроникл» в конце июля. Там есть фотография, на которой изображена она и Лео Броудхаст пятнадцать лет назад, когда они впервые прибыли в Сан-Франциско под именем миссис и мистера Ральф Смит.
— Оно у меня в картотеке, — сообщил Вилли. — Если мне не изменяет память, там идет речь о тысяче долларов вознаграждения...
— Тебе редко изменяет память, если речь идет о деньгах.
— Да. Собственно, я недавно опять женился. Могу ли я рассчитывать на вознаграждение в числе прочих кандидатов?
— Не думаю, видишь ли, человек, поместивший объявление, мертв. Я рассказал ему о смерти Стенли и последовавших за этим событиях.
— Какова роль Эллен во всем этом?
— Об этом я бы хотел спросить ее. Ты не задавай ей никаких вопросов. Как только найдешь ее, дай мне знать, я возьму все на себя.
Окончив разговор, я нашел Джин. Ее настроение за это время изменилось — она не хотела отпускать меня и оставаться одна. Когда я закрывал за собой входную дверь, до меня долетел ее обиженный плач.
Глава 21
Вдоль всей улицы, на которой жила миссис Сноу, сиреневые облака цветов покоились на ветвях жакаранд. С минуту я оставался в машине, наслаждаясь их видом. В садике соседнего дома играли смуглые ребятишки. Занавеска в окне миссис Сноу дрожала, словно веко, пораженное тиком. Вскоре в дверях показалась сама хозяйка. Она подошла к машине. На ней было платье из порыжевшего шелка, напоминающее доспехи, лицо бело от пудры, словно она ждала важного гостя. Однако, ждала она не меня, ибо заговорила со сдерживаемым раздражением.
— По какому праву вы все время осаждаете нас?! Пристали, словно банный лист!
Я вылез из машины и стоял перед ней, держа шляпу в руке.
— Я не беспокоил бы вас, миссис, если бы ваш сын не был важным свидетелем.
— Он не обязан отвечать на ваши вопросы, пока не посоветуется с адвокатом. Я это знаю, потому что мы уже сталкивались с законом. Но сейчас он невинен, как новорожденный младенец!
— Настолько невинен?
Она стояла передо мной без улыбки, преграждая мне дорогу к двери. Из соседнего дома, словно почуяв приключение, вышло несколько людей, они по одному двинулись в нашу сторону, образуя молчаливую аудиторию. Миссис Сноу обвела их долгим взглядом. На ее рассерженном лице мелькнуло выражение, близкое к паническому. Она повернулась ко мне:
— Если вы все равно настаиваете на разговоре, то пройдемте в дом.
Она проводила меня в свою маленькую гостиную. Пятно от пролитого миссис Броудхаст чая выглядело, словно мрачный след давнего преступления. Миссис Сноу не села и не предложила сесть мне.
— Где Фриц? — спросил я.
— Сын у себя в комнате.
— Он не мог бы выйти?
— Нет. К нему должен прийти врач. Мне не хотелось бы, чтобы вы снова встревожили его, как вчера.
— Он был встревожен до разговора со мной.
— Я знаю. Но вы еще больше встревожили его. Фредерик очень впечатлительный. У него был нервный срыв, и с тех пор он не владеет своими чувствами. Насколько хватит моих сил, я не допущу, чтобы вы опять довели его до болезни!
Я почувствовал укол совести, но лишь оттого, что она была особой женского пола, хрупкой и в то же время несгибаемой. Но она стояла на моем пути и где-то за нею был потерянный мальчик.
— Вы знакомы с Элом Свитнером, миссис?
Сжав губы она покачала головой.
— Никогда не слыхала о таковом.
Но глаза ее стали внимательными.
— И он не был тут, например, на прошлой неделе?
— Возможно... Я не могу сторожить дом целыми днями... Повторите, пожалуйста, фамилию...
— Эл Свитнер. Он был убит вчера вечером. Полиция в Лос-Анджелесе установила, что это заключенный, совершивший побег из тюрьмы в Фолсоме. Ее темные глаза блеснули, словно глаза ночного зверька в свете фонаря.
— Ах, так...
— Не давали ли вы ему денег, миссис?
— Немного. Я дала ему пять долларов. Я не знала, что он сбежал из тюрьмы.
— Почему вы дали ему денег?
— Мне стало его жаль.
— Вы с ним дружили?
— Этого я бы не сказала. Но ему нужен был бензин, чтобы выехать из города, и я выделила пять долларов...
— Я слыхал, что вы дали ему двадцать...
Она смотрела на меня, не моргнув глазом.
— Даже если так? У меня не было мелких денег. И я не хотела, чтобы он крутился тут, когда Фредерик вернется с работы.
— Он был другом Фредерика?
— Я не назвала бы его другом. Эл не был другом никому, себе в том числе...
— Значит, вы знали его?
Она аккуратно присела на краешек кресла на колесиках, я тоже сел в ближайшее кресло. Ее лицо было застывшим и замкнутым. Было такое впечатление, словно она глубоко вдыхает воздух перед тем, как нырнуть в воду.
— Не стану возражать, я его знала. Мальчиком он какое-то время жил у нас. У него уже тогда были неприятности с законом и для него подыскивали опекунов, которые взяли бы его в семью. В противном случае ему грозил исправительный дом. Мой муж тогда еще был жив и мы, посоветовавшись, решили взять его на воспитание.
— Это было очень мило со стороны вашей семьи...
Она покачала головой.
— Я не ставлю это себе в заслугу, нам просто нужны были деньги. У нас был Фредерик и мы не могли допустить, чтобы наш дом распался окончательно. Мой муж в то время постоянно болел, а цены росли. Одним словом, мы взяли Элберта и делали все, что было в наших силах. Но все было бесполезно, мы не оказывали на него никакого влияния... Более того, он плохо влиял на Фредерика. Собственно, мы думали, что с ним делать, когда он сам развязал нам руки. Угнал машину и удрал с девочкой.