Человек из подсознания
– Реклама, доктор! Вы видели рекламу?
Доктор Франклин быстро сбежал по ступенькам, стараясь избавиться от назойливого голоса. Уже у автостоянки он заметил в дальнем конце аллеи человека, одетого в светло-голубые джинсы, который призывно махал ему.
– Доктор Франклин! Реклама!
До машины оставалось ярдов сто. Доктор слишком устал, чтобы возвращаться, и поэтому просто стоял на месте и ждал молодого человека.
– Что у тебя на этот раз, Хатавей? – пробормотал Франклин. – Мне уже надоело тебя здесь видеть.
Хатавей прислонился к дереву, густые черные волосы свешивались ему на глаза. На лице появилась наигранная улыбка.
– Я звонил вам ночью, доктор, но ваша жена все время вешала трубку, – он говорил без малейшего намека на спесь, присущую людям такого типа. – И поэтому мне пришлось ждать вас здесь.
Они стояли возле живой изгороди, отделяющей аллею от окон главного административного корпуса. Несмотря на то, что кусты были густыми, а деревья высокими, они не могли скрыть аллею от любопытных взглядов, и встречи доктора с Хатавеем становились темой бесконечных сплетен, распространявшихся по лечебнице.
– Я, конечно, понимаю, что... – начал Франклин, но Хатавей прервал его:
– Забудьте, доктор. Появилась гораздо более важная проблема. Они начали строить первый большой экран, около ста футов высотой. Первый, а сколько их будет? Его собираются устанавливать за городом, возле дорог. Скоро они появятся на всех дорогах, и тогда нам просто придется прекратить думать! Мы превратимся в тупых, бездушных автоматов!
– По-моему, твоя беда как раз и состоит в том, что ты слишком много думаешь. – Доктор Франклин пожал плечами. – Ты твердишь мне об этих экранах целую неделю, но я еще ни разу не видел, чтобы хоть один из них работал.
– Пока что нет, доктор. – Рядом прошла группа медсестер, и Хатавей понизил голос. – В том-то и дело, что прошлой ночью все работы над ними были закончены. Вы сами увидите это по дороге домой. Теперь все готово к работе.
– Послушай, Хатавей, дорожная реклама существовала всегда, и от нее не было никакого вреда, – терпеливо начал доктор Франклин. – В конце концов! Ты можешь расслабиться? Подумай о Доре, о детях...
– О них я и думаю! – Хатавей едва не сорвался на крик. – Подумайте, доктор, эти кабели, сорокатысячевольтные линии, металлические опоры, – через неделю они закроют половину неба над городом! И что тогда будет с нами через полгода? Они хотят заменить наши мозги своими дурацкими компьютерами.
Смущенный словесным напором Хатавея, доктор Франклин быстро терял чувство превосходства. Он стал беспомощно оглядываться в поисках своей машины.
– Послушай, Хатавей, я больше не могу тратить время на эту болтовню. Тебе нужен отдых или даже консультация с квалифицированным врачом, не то ты окончательно свихнешься.
Хатавей начал было протестовать, но доктор решительно вскинул руки.
– Говорю тебе в последний раз: если ты сможешь доказать мне, что эти экраны управляют подсознанием, тогда я обращусь в полицию вместе с тобой. Но у тебя нет никаких доказательств, и ты это отлично знаешь. Реклама, воздействующая на подсознание, была изобретена более тридцати лет назад, и с тех пор законы о ее применении ни разу не нарушались. В любом случае техника была очень слабая и успехи – мизерные. Твоя идея совершенно нелепа, абсурдна.
– Хорошо, доктор. – Хатавей облокотился на капот стоящей рядом машины и взглянул на доктора Франклина. – В чем дело? Потеряли машину?
– Твоя болтовня совершенно сбила меня с толку. – Доктор вытащил из кармана ключ зажигания и прочитал номер: NY299-566-367-21. Видишь такую?
Хатавей, постукивая рукой по капоту, лениво оглядел большой парк, заполненный тысячей машин.
– Конечно, трудно – все одинаковые, даже одного цвета. А ведь раньше были десятки моделей, все разных цветов...
Франклин наконец заметил свою машину и стал пробираться к ней.
– Шестьдесят лет назад существовали сотни моделей. Ну и что из этого? Теперь машины стали гораздо удобней, да и вообще, на мой взгляд, стандартизация только улучшила качество машин.
– Но не очень-то уж эти машины и дешевы. – Хатавей пристукнул по крыше машины. – Они всего лишь на сорок процентов дешевле моделей тридцатилетней давности. Да и то лишь из-за монополии производства.
– Возможно, – сказал доктор Франклин, открывая дверь своей машины. – Во всяком случае, современные машины стали намного удобнее и безопаснее.
Хатавей скептически покачал головой.
– Все это волнует меня... Одинаковые модели, одинаковый стиль, один и тот же цвет – и так год за годом. Мы живем, как при коммунизме. – Он провел пальцем по ветровому стеклу. – Опять новая, доктор? А где же старая? Ей было всего три месяца...
– Я сдал ее обратно в магазин. – Франклин завел мотор. – Это самый лучший способ экономить деньги – сдаешь старую вещь, немного доплачиваешь и получаешь точно такую же новую. То же самое с телевизорами, стиральными машинами, холодильниками и другой бытовой техникой. Не возникает никаких проблем.
Хатавей не обратил внимания на насмешку.
– Неплохая идея, но я не могу претворить ее в жизнь. Доктор, я слишком занят, чтобы работать двенадцать часов в день и покупать дорогие вещи.
Когда машина уже отъехала, Хатавей крикнул вслед:
– Доктор, попробуйте ехать с закрытыми глазами!
Домой доктор ехал, как обычно, по самой медленной полосе дороги.
Споры с Хатавеем всегда оставляли у него в душе чувство подавленности, смутного неудовлетворения. Несмотря на свое ужасное жилье, придирчивую жену, вечно больных детей, на бесконечные споры с хозяином квартиры и кредиторами, Хатавей не терял своей любви к свободе. Презирая все авторитеты, он постоянно выдавал идеи, подобные последней – с подсознательной рекламой.
На этом фоне типичным примером выглядела жизнь самого Франклина: работа, по вечерам отдых дома или вечеринки с коктейлями у друзей, обязательные приемы по субботам и так далее. По сути дела, он оставался наедине с собой только тогда, когда ехал на работу или домой, а все остальное время был во власти общества.