– Раньше больше было, – возразил батька.
– Верно, – согласился воспитатель. – Если до Смутных Времен спуститься – вообще две трети.
– Но и они же работают, пользу Дому приносят… – нахмурилась мама – однако Виктор Палыч отмахнулся.
– Да. Это так. Но почему? Бездельников у нас не любят, вот что. Изгоняют. И для кого-то лишь это является основной причиной вставать по утрам и двигать на работу. Если бы не руководство… если б не армейцы… – он развел руками, – Дом закончился бы очень скоро. Лет через тридцать после Грохота. И десять от прихода машин.
Больше тебе скажу! Восемьдесят лет мы живем на войне. Но как ни странно – даже сейчас среди гражданских есть те, кто не горит желанием драться за Дом. За свой дом! Да, теперь куда меньше; да, благодаря воспитанию молодежи мы избавляемся от подобных… Но они все еще есть. Они считают, что все за них сделает кто-то и где-то. Есть же армейцы! Они обучены этому! Пусть дерутся. И умирают. Хотя мы и воспитываем людей, стараемся прививать понимание детям – только не всегда получается. Упускаем мы детишек. Частенько упускаем… И результат налицо: процентов десять населения – инфантилы. А почему? Да потому что в детстве родители не сумели привить нужных понятий! С этого все идет!
– Мой таким не будет, – покачала головой мама. – Мы своего воспитываем. Если правильно воспитывать, давать правильные понятия, содержать ребенка в любви и заботе, в безопасности… Сам же говоришь – с детства прививать! Вот и прививаем.
Виктор Павлович покачал головой.
– Пока он рядом – ты можешь его контролировать. Но он подрастет. Пойдет в школу. И все меньше времени ты будешь его видеть. И уже не сможешь следить за ним от и до. А дети – разные. И у них свои компании и свои разговоры. И однажды, связавшись с детишками, которые нами упущены, которые уже восприняли понятия о жизни от своих родителей, твой дорогой Сережка – не дай бог, конечно! – скажет тебе вдруг: а почему я должен драться за Дом, если дядя Вася, Петькин отец, говорит, что лучше в игруху зарубиться или в барчике посидеть… Отбыть кой-как смену – и домой на диван. Эта гадость очень быстро в башке зацепляется. Ты хочешь себе такого сына?..
Мама молчала. А для Сергея сказанное Виктором Павловичем – хоть и понял он едва половину – вообще откровением оказалось. Он-то в полном убеждении, что в Доме все как мама и батька, все на пользу работают!..
– А все почему?.. – вопросил Виктор Павлович – распаляясь, он говорил все громче, все жарче и убедительнее, и уже батька не раз на Сережкину кроватку поглядывал – и сам же ответил: – А потому, что сейчас, с самого детства, не дали внутреннего стержня. Нет его! Нет этого фундамента, на который опирается человек!
В ПСО нам нужны люди с мощнейшим внутренним стержнем. С железобетонным фундаментом. И строить этот фундамент нужно с малых лет. Я не утверждаю, конечно, что дома вы не сможете привить ему правильных понятий – но Академия занимается этим семьдесят лет. И осечек почти не бывает.
Тут ведь все просто: важен пример. Не имея перед собой каждодневного примера в лице старших товарищей, в лице Наставников и преподавателей, в лице бойцов и офицеров подразделений… но имея перед собой примером дядю Васю… очень легко встать на путь наименьшего сопротивления. А потому берем свою жалость в кулак, пихаем на дно сундука – и в чужие люди его. Или мы растим воина – или гражданского. И если воина, то начинать нужно сейчас. Потому и решать сейчас. Выбирать вам. И ему, конечно же.
– Со всем этим я согласна, – покивала мама. – Возразить нечего. Но так и не поняла, почему он не сможет научиться этим вашим военным премудростям, живя дома, в спокойной обстановке?!