Впрочем, Серега и сам понимал, что долгий лагерь необходим. Накопилась текучка, дела, от которых нужно освободиться перед следующим броском: сделать закладку, перекомпоновать груз, освободив одного из ослов, попробовать связаться с Домом, подлечить Шпиона с Тундрой…
Сразу после ухода научников расширили периметр, выдвинув дозоры в галерею. Иметь немного буфера по расстоянию в данной ситуации только на пользу, если контакт – так ребята какое-то время еще помурыжат противника, отходя и отстреливаясь. Периметр всегда нужно обеспечивать в строго обязательном порядке – оно и уютнее себя чувствуешь, увереннее, когда знаешь, что бока защищены и никто не вцепится тебе в ребра в самый неподходящий момент. Это давно уже стало инстинктом – на враждебной местности обязательно держи подходы под контролем. Отделение три-два услал вперед по ходу движения, на юго-запад, отделение один-три отодвинулось назад, на северо-восток. Оба – до первого ветвления.
Оставшиеся бойцы в течение четырех часов оборудовали схрон. Эти три узла оказались и впрямь очень удобны: вроде бы и не в самой галерее – но и недалеко, в дебри лезть не надо. Под схрон выбрали один отсек на втором этаже – чистый, сухой, без вентиляционных выходов. После того, как заперли гермодверь, отрезая комнату от паутины, отсек фактически превратился во временную капсулу – в условиях околонулевых температур и при отсутствии влаги припасы хранятся долго. Получилось что-то вроде аварийного склада, где можно пополнить запасы перед штурмом сорокового горизонта. Или после, смотря в какую сторону путешествуешь. Здесь оставили почти треть боезапаса, питания и медицины. Оставили и половину воды – нацедить можно по пути, пара источников, мимо которых проходили на этих горизонтах, оказались не радиоактивны. Тяжелую же воду можно отделить от легкой довольно просто – провести несколько циклов замораживания при температуре около нуля и снять первый рыхлый ледок. После этого достаточно прогнать воду через фильтр – таковые имелись у каждого бойца, как индивидуальные НФ-10, так и фильтры на целую обойму, НФ-50, большей производительности – и можно употреблять.
Благодаря тому, что в схрон уложили почти шесть центнеров, удалось освободить даже не одного, а двух ишаков. Один пошел под Кирюху и научные трофеи, второго оставили мобильным госпиталем. Теперь весь основной припас сосредотачивался на четверых ослах. Четыре – не шесть, это хоть немного, но прибавило мобильности каравану.
– Надо почаще закладки делать, – прикинув, пришел к заключению Серега. – Как только выйдем на обитаемые горизонты – устроим еще один передых. И охоту. А с охоты там нормально уже пополнимся…
– Быстрей бы… – кивнул Гришка. – Охоту точно надо. У меня куда-то двадцать процентов из топливника слилось. Ума не приложу… Ты не заряжался от него?
Серега покачал головой – у самого топливник на три четверти полон. И тырить у товарища, когда своего достаточно – стремно. Дурной тон.
– Может, емкость падает? – предположил он. – Старый, наверно, топливник?..
– Да какой там... Года нет.
– Ну значит сам не заметил, как сожрало.
Букаш, склонив голову на бок, согласился. Вполне может быть. Тем более и электроника эти дни работала без перерыва.
Закладка схрона и перекомпоновка груза заняли полдня. Потом еще пару часов пытались связаться с Домом, благо в транзитной по потолку шел целый пук неповрежденных кабелей. Не выгорело. Помехи, статика, шипение, словно в трубке завелась здоровенная змеюка… Лишь один раз откуда-то из невообразимого далека прорвался неясный обрывок – то ли слово, а то ли просто послышалось… На этом и все. Паутина не хотела помогать людям, цель ее была диаметрально противоположной: запугать, показав оторванность от дома, задавить человечков своей бесконечностью, заставить повернуть назад. И, судя по реакции некоторых членов обоймы, – могло и получиться…
Прервались на обед. Шпион, дежурный по лагерю, отоспался, ночью его не дергали, и сегодня выглядел уже лучше, без той бледной синевы на физиономии, что накануне.
– Как себя чувствуешь? – спросил Серега, принимая тарелку с кашей.
– Твоими стараниями, командир, – криво усмехнулся Антоха. – Башка уже не каруселит, да и тошнить перестало… Этой ночью если опять дашь поспать – буду как огурец.
– Тогда спи, – кивнул Сотников. – Если Злодей будет в смену ставить – скажи, что я освободил.
После обеда каждый занялся своим – а Серега с Гришкой на пару набросали по памяти карту пройденного пути. С лазерным сканером, установленном на научном ишаке специально для целей картографирования, нарисовать ее труда не составило – сканер включался в ключевых точках, фиксируя повороты маршрута, срисовывая комнаты, коридоры и переходы, которые проходила обойма. Был он маломощный, едва пробивал пятьдесят метров – но этого достаточно. Мощнее – сожрет все топливники. Сгрузили в память командирского коммуникатора, синхронизировав с треком пути, которую рисовала программа навигатора – и пару часов сидели бок о бок, добавляя заметки: здесь – бой, здесь ночевали, здесь двести метров вверх, тут на скелет наткнулись…