- Доказательств сколько угодно. Можно начать с самых простых. Будем рассуждать логически. Может ли кто-нибудь из вас по внешним признакам определить, кто из нас оригинал, а кто копия?
- Допустим, нет, - сказал Соселия.
- Почему вы в таком случае верите моему двойнику, а не верите мне? Неужели только потому, что он выступил первым?
- Мы пока еще никому не поверили.
- Хорошо. Тогда вот второе доказательство. У меня на руках оригинал паспорта и других документов. У него - дубликаты, которые я взял для него в силу исключительных обстоятельств. С точки зрения закона, при наличии дубликата и оригинала, что имеет большую силу? Кажется, ясно, что оригинал. Третье. Я - ответственный работник, лицо известное в высших инстанциях, обо мне высокого мнения директор нашего завода. Он - рабочий низкой квалификации, потому что как копия неизбежно уступает мне по умственным способностям.
- Да, да, - снова вмешался Стулов, не обращая внимания на недовольный возглас Соселии. - Я подтверждаю. Когда Владимир Сергеевич поставил вместо себя двойника, тот едпа не завалил дело.
- Я спокоен, тверд, выдержан, - продолжал Владимир Сергеевич. - Он же эмоционален, вспыльчив, склонен к необдуманным поступкам. Я умею управлять собой, он подвержен переменам настроений. Из всего сказанного следует, что я гораздо полнее его выражаю черты, присущие виду Гомо сапиенс, он же находится ближе к животному миру. Следовательно, я оригинал, а он моя несовершенная копия.
- Гомо сапиенс Владимир Сергеевич! Ах ты, господи! - воскликнул Володя. - Все признаки высшей расы!
А Соселия засмеялся.
- Лихо! Прямо как теорему доказал.
- Не понимаю, что смешного вы нашли в моих словах? - недовольно сказал Владимир Сергеевич.
У Лидочки не выдержали нервы. Обида за Володю, страх, что милиционеры поверят бессовестному вранью, возмущение беспринципностью бывшего мужа подняли ее с места. Она подошла к Владимиру Сергеевичу рассерженная и решительная.
- Как тебе не стыдно! - заговорила она дрожащим от обиды и гнева голосом. - Тебе прекрасно известно, кто он, а кто ты. Зачем ты лжешь? Неужели ты думаешь, что это поможет?
- А вы? - повернулась она к Стулову. - Вы просто Корыстный, бессовестный человек! Володя разоблачил ваш вредительский проект, и теперь вы ему мстите.
- Но, но, спокойнее, - Стулов выставил вперед пухлую ладонь. - Все это эмоции, голословные обвинения. Говорить мы все умеем.
- Лидия Ивановна, - позвал ее Володя, - садись, не трепи себе нервы.
- Вообще, это удар ниже пояса, - заметил он, обращаясь к двойнику. Если я воспользуюсь твоими склочными методами, то легко докажу, кто из нас поддельный, а кто настоящий. Чего ты тут нагородил? Ты же отлично знаешь, что родился не от женщины, а создан искусственно, методом копирования. Мы тебе в свое время это объяснили. Вынуждены были объяснить. Нужно быть совершенно законченным наглецом, чтобы отрицать очевидное.
- Это неизвестно, кто из нас родился от женщины, а кто создан искусственно.
- Как это неизвестно? Да в своем ли ты уме?
- Я всегда в своем уме в отличие от тебя, потому что умею мыслить логически. Для любого взрослого человека его рождение - событие прошлого, которого он увидеть не может, потому что прошлое восстановить невозможно. А поскольку истинным можно считать только то, что можно увидеть и проверить, то факт рождения есть не предмет знания, а предмет веры, то есть ложного знания.
- Чертовщина какая-то! А если я привезу сюда свою мать?
- Мать в свидетели не годится. Ни одна мать не сможет строго логически доказать, что является матерью данного человека. А поэтому с какой стати должны верить, что именно ты произошел от женщины?
- Это бессовестно, Владимир Сергеевич! - сказала Лидочка.
- Ты оперируешь не логической категорией, Лидия. Кроме того, если употреблять это понятие, то тебя саму в первую очередь следует назвать бессовестной. Ты ушла от законного мужа к личности темной и сомнительной.
- Нет, так у нас дело не пойдет! - возбуждаясь, заговорил Володя. Существует, в конце концов, одно совершенно неопровержимое доказательство, что ты гомункулус. Достаточно посмотреть под микроскопом образцы ткани твоего тела, чтобы убедиться, что они состоят из симметричных молекул, о чем ты, конечно, и не подозреваешь. Для современного биолога это лучшее доказательство твоего искусственного происхождения.
- А вот уж тут извините! - завертел рукой Стулов. - Владимир Сергеевич не подопытный кролик. Никакие законы не разрешают производить эксперименты над живыми людьми.
- Тогда я отдам на исследование ткани своего тела,
- Это ваше личное дело! Можете хоть ногу отдать, это ничего никому не докажет.
"Вот стервец!" - в гневе подумала Лидочка.
К Владимиру Сергеевичу подошел маленький Соселия.
- А пу-ка, посмотрите мне в глаза, - приказал он.
- В чем дело? - с независимым видом сказал Владимир Сергеевич.
- Вы утверждаете, что все сказанное вами - правда?
- Да.
- Все, до последнего слова?
- Разумеется.
- И вы можете объяснить нам, каким образом произвели двойника?
Владимир Сергеевич на секунду задумался.
- Это тайна, тайна, - заволновался Стулов. - Уже говорилось.
- Это тайна, - послушно, как робот, повторил Владимир Сергеевич.
- А за подсказки в угол ставят, -саркастически бросил Володя.
Соселпя вернулся на свое место.
- Все врет! - сказал он капитану. - Но доказать, сидя в кабинете, невозможно. Придется дело заводить.
- Придется, - медленно кивнул капитан, внимательно глядя на двойников и желая, видимо, узнать, какое впечатление произведет на них это решение.
- Заводите, - равнодушно бросил Володя, а его двойник сразу нахмурился и заговорил в повышенных тонах: - Какое еще дело? Дело заводится только при наличии состава преступления, я знаю законы. А здесь даже нарушений нет. Никаких.
Капитан глянул на следователя.
- Какой умный, а? Живут по одному паспорту, имеют одну жену на двоих, и никаких нарушений нет.
- Вас, таких, может, еще с десяток появится - и никаких нарушений? сказал Соселия.
- Что же вы намерены делать? - строго спросил Владимир Сергеевич. Конкретно, в ближайшее время?
- Я уже сказал - завести дело, - спокойно объяснил Соселия. - И потом не торопясь разобраться, кто есть кто. А за вами двумя на это время установить наблюдение. Вам придется побыть в городе и никуда не выезжать.