Однажды вечером пьяный отец сидел на кухне. На столе – полупустая бутылка водки, на измазанной газете – разодранная селедка, рядом покоились изломанная булка хлеба, головка лука со следами зубов, грязные тарелки и стакан остывшего чая.
– Сын! – крикнул он громко, так что его грубый голос был слышен во всех комнатах.
– Иди, папа хочет поговорить, – сказала мать, – трезвый никогда не разговаривает.
Марат пришел на кухню и сел на табурет. Отец посмотрел на него мутным взглядом, налил себе еще водки и поставил рюмку рядом.
– Это последняя, – торжественно объявил он сыну, затем вытер руки о майку и еще раз посмотрел на него. – Запомни одно: если тебя бьют – бей в ответ. Понял, сына?
Марат утвердительно кивнул.
– Если тебя бьют – бей в ответ, – повторил отец, словно прислушиваясь к своим словам. – Всегда бей. А еще лучше – бей первым. Бей так, чтобы не встал.
Он посмотрел на полную рюмку, отодвинул ее и снова уставился на Марата.
– Стукачом не будь никогда. Таких не любят. Я сам никогда не был стукачом и не буду. Если видишь что-то, не твое это дело.
Марат почувствовал, как внутри рос протест. Он боялся пьяного отца, но тут не мог промолчать:
– Но ведь они вредили стране, они губили урожай! Как тогда мы построим светлое будущее, если люди так делают?
Рот отца растянулся в пьяной безнадежной улыбке. Беззвучно смеясь, он закачал головой. Затем в его глазах появились слезы, самые настоящие.
– Эх, сына, сына, – он открыл рот и с горечью прикусил свой огромный кулак. Из крупной ноздри показалась смачная капля. Отец с шумом втянул каплю назад, ударил кулаком по столу и с пафосным надрывом крикнул. – Мы никогда не построим светлое будущее!!!
Голос отца сотряс побеленные стены "хрущевки", а на столе зазвенели тарелки. Марат округлил глаза:
– Как? Почему? Нас ведь этому учат в школе!
– Учат в школе, – голос отца потеплел. – Мало ли чему учат в школе. Правда, сын, она другая, – он хотел снова стукнуть по столу, но вместо этого протяжно застонал, завыл словно волк на свою долю, – Э-э-э-х.
В коридоре появилась мать и с тревогой заглянула на кухню.
– Понимаешь, – продолжил отец, – как ни старайся, а сверху окажутся самые гадкие. Приспособленцы, лизоблюды, карьеристы, наглецы. И поставят они на важные посты своих тупых сынков, жен и любовниц. И так будет при любом раскладе, любой идеологии. Так что, сына, про лучшую жизнь – брехня.
Рюмка водки, мозолившая глаза отцу, оказалась в его руке и опорожнилась в бездну раскрывшегося рта. Отец поморщился, понюхал лук, снова нашел глазами сына и пробормотал:
– Это последняя, сын, последняя. Бр-р, какая гадость. Никогда не будь таким, как я.
Затем он замычал понятную только ему мелодию, голова брякнула об стол и захрапела. А Марат сидел и смотрел на отца, думая о том, что услышал: “Мы никогда не построим светлое будущее”.
Глава 3. Щуплый Вася
В школе никто не напоминал Марату случай у соломенной кучи. Прошла осень, зима, наступила весна и приближались летние каникулы. Это случилось на уроке русского языка. Учительница дала задание и на время отлучилась. Царила атмосфера свободы, ученики гуляли по классу, выходили в коридор, галдели, и только некоторые добросовестно выписывали себе что-то в тетрадь. Дверь в класс отворилась и послышались шаркающие шаги. В следующий миг Марат, сидя за партой в первом ряду, ощутил крепкий удар по затылку чем-то твердым. В голове зазвенело. В сторону отлетел ключ от амбарного замка. Таких больших ключей Марат еще не видел. Не понимая, что происходит, он встал с места и огляделся. Внутри закипела злость. Неконтролируемая, спонтанная, чистая.
– Кто!? – спросил он. Ученики молча озирались. Вдоль парт, не сбавляя хода, размашистой походкой моряка шел Васек, громко топая ногами. Мятые брюки выбились из-под ремня, рубашка висела почти до колен, карман пиджака держался на честном слове, лохматые волосы падали на грязный лоб. Когда он прошел мимо, Марата обдало сигаретным перегаром. В этот миг Марат понял, кто бросил со всей силы амбарный ключ. Не понял только зачем.
Васю боялись все. Если тронуть Васю, получишь от Миши. Но Сафаров не думал об этом. Он решительно вышел из-за парты, в два шага догнал Васю, одной рукой прижал его неожиданно щуплое тело к себе и, не разворачивая, ударил кулаком куда-то в область лица. Попал по губам. Вася охнул и присел на колено. На пол закапала кровь. Сафаров вернулся за парту и продолжил писать, как ни в чем не бывало. Злополучный ключ лежал в углу. Ученики затихли, думая, что теперь будет. В класс зашел Миша. Сафаров положил ручку и крепко сжал кулаки. Миша прошел мимо, поднял Васю и молча повел в туалет.