Джим и лорд Дитмар без колебаний дали согласие принять беженцев, и к ним доставили сто пятьдесят эанок. Так как была уже вторая половина осени, и погода стояла прохладная, всех их пришлось поселить в доме. Перед заселением представители комитета исследовали бытовые и санитарные условия, особое внимание обратив на вентиляцию и водоснабжение, взяли пробы воды и измерили уровень радиации. Все условия были найдены удовлетворительными. В оставшихся десяти гостевых комнатах удалось разместить шестьдесят человек, в двух больших залах поместилось ещё сорок, маленькую гостиную заняли десять. Во временно пустующую комнату Илидора тоже было решено пустить беженок, и там в тесноте, да не в обиде разместились восемь эанок. Два маленьких зала стали временным жилищем ещё для двадцати эанок, а оставшихся двенадцать поместили в библиотеке. Всюду стояли надувные кровати, и отовсюду на Джима смотрели огромные, завораживающие двухцветные глаза, а круглые гладкие головы с рядами точек благодарно склонялись перед ним.
Питание подвозили один раз в день. Эанки не бросались жадно на пайки, они сами выбрали из своего числа разносчиц, которые и выходили на крыльцо для получения еды. Они держались удивительно спокойно, друг к другу относились дружелюбно и по-товарищески, не ссорились, не жаловались и не плакали, а по отношению к хозяевам дома и к их слугам были чрезвычайно почтительны и постоянно выражали им свою благодарность. Они разговаривали негромкими, мелодичными голосами на своём красивом и музыкальном языке; впрочем, многие из них хорошо изъяснялись и по-альтериански, поэтому проблем с общением между ними и хозяевами дома не было. Комитет по делам беженцев обеспечил их туалетными кабинками и гигиеническими принадлежностями, а питьевую воду они брали из водопровода, набирая её в большие пластиковые ёмкости и разнося по комнатам.
Каждые три дня приезжала группа врачей с медицинским оборудованием. Они делали обход, спрашивая, есть ли жалобы, и тех, кто жалобы имел, обследовали и лечили прямо на месте. В целом, ни у кого не было серьёзных проблем со здоровьем, но десять эанок были беременны, и им было нужно особое внимание. Две из них уже вот-вот должны были стать мамами, поэтому для них была доставлена портативная родильная капсула, а также детские вещи. Первое радостное событие случилось ночью: эанка по имени Аэна, никого не побеспокоив, легла в родильную капсулу и без чьей-либо помощи разрешилась от бремени. Малютку назвали Оммо. Она весила два килограмма, но для эанской расы это был вполне нормальный вес новорождённого. Она родилась с полным набором молочных зубов и могла есть всё то же, что и взрослые. Уже через два дня после этого родила и вторая эанка, и численность лагеря беженцев увеличилась на два человека.
Впрочем, это было не последнее увеличение. Через две недели комитет по делам беженцев попросил принять ещё одну партию беженок с Эа, и лорд Дитмар с Джимом снова не смогли отказать. Пришлось отдать для этой цели и большую гостиную, и служебные помещения, и даже оранжерею. Но и это было ещё не всё: неделю спустя, с многочисленными извинениями за приносимые неудобства, комитет снова умолял принять партию эвакуированных жительниц Эа. Лорд Дитмар сказал, что места в доме не осталось, и они могут предоставить только прилегающую к дому территорию — сад. Ему ответили, что беженцы с радостью согласны и на это, и в саду раскинулся палаточный лагерь. Уже близилась зима, и обитательниц палаток снабдили термоодеялами и несколькими портативными мини-бойлерами, чтобы делать из растворимого питательного концентрата горячий бульон.
Излишне говорить, что хозяева дома испытывали значительные неудобства из-за пребывания у них в доме такого количества беженцев. Возле всех водопроводных кранов постоянно были очереди за водой; Кемало было трудно готовить и мыть посуду, а помыться можно было только ночью, когда весь лагерь спал. Надо сказать, спали эанки мало — всего четыре-пять часов в сутки, и это была их нормальная продолжительность сна. Ходя по лагерю, Джим поражался, какими безмятежными выглядели эанки. На их лицах не было и тени уныния, никто не жаловался и не сетовал, все мирно и дружелюбно общались, и жизнь их ни на миг не прекращалась: для детей они даже организовали что-то вроде школы. Внучка г-жи Оми, Име, приехавшая одинокой, здесь нашла себе пару и теперь ходила под руку со своей подругой, которую звали Аона. Словом, жизнь шла своим чередом.
Навестив лорда Райвенна, в его доме Джим увидел ту же картину: все комнаты были набиты беженками, и даже на лоджиях стояли палатки. Несколько палаток стояло во внутреннем дворе, а вокруг дома, как и у них в саду, был разбит палаточный городок.