— Мне придется забрать это, — сказал инспектор Булл, беря корешок. — Должно быть, мистер Портман — мужчина средних лет, с седой, коротко подстриженной бородой, в очках с толстыми стеклами, в черном пальто, с черной палкой в руках?
— Он и есть. Вы знаете его?
— Нет, но хотел бы познакомиться. Я знаю его подпись. В четыре часа инспектор Булл послал радиограмму капитану «Марии Луизы». В 8 вечера получил ответ:
«Портман исчезла этой ночью. Думаем, упала за борт».
Инспектор Булл аккуратно сложил телеграмму и спрятал ее в ящике стола.
Джоан Артурингтон сидела, скрестив ноги, на полу перед сундуком, принадлежавшем ее матери.
— Я должна собрать вещи, чтобы отослать их в Корнуэл до того, как мы уедем в Милл.
Нэнси лежала на кровати Джоан, а Кейт сидела у стола. Зазвонил телефон, и Нэнси взяла трубку. После короткого разговора она объявила:
— Меня хочет видеть мистер Уэллс. Без мисс Мандель. Не правда ли, мне везет? Вчера Арчи, а сегодня мой опекун.
— Ты собираешься принять его предложение? — спросила Джоан.
— Нет. По правде говоря, мне, пожалуй, нравится Арчи. Эта кровать, между прочим, мягче моей, Джоан.
— Олл райт, для меня она слишком мягкая.
Инспектор Булл выложил на стол все документы по делу Крейки и стал их внимательно рассматривать. Он был убежден, что Драйден прав. Несомненно, дочь Симона Крейки — ключ ко всему. Его смущали две альтернативные точки зрения.
1. Дочь каким-то образом вовлечена в убийство своего отца, дяди и тетки.
2. Дочь никак к этому не причастна.
Встав на первую точку зрения, инспектор должен был признать: либо дочь Крейки скрылась со своим сообщником, удовлетворившись прихваченными деньгами (предположительно 70 000 фунтов из той большой суммы наследства, на которое она имела все права); либо, уверенная в своей ловкости и отсутствии улик, свидетельствующих о ее причастности к преступлению, просто выжидала подходящего момента, чтобы предъявить свои права на оставшуюся часть наследства.
Но если верна другая версия — эта дочь находится в смертельной опасности. В любом случае ее надо найти. Снова и снова инспектор Булл просматривал письма и сравнивал подписи Симона Крейки, Сильвестера Кернса и Стюарта Портмана с мистифицирующей запиской с Чок-Фарм-Роуд.
Три полицейских агента следили за Барретами, Тимоти Уэллсом, Арчи Пейджем и Тагертом Лейтоном. Перед Буллом лежали их рапорты.
Вечером того вторника, когда был убит Симон Крейки в библиотеке мистера Артурингтона, мистер Баррет был в Британском Музее до шести часов вечера. Затем он присутствовал на собрании Королевской археологической ассоциации до одиннадцати часов. Никто не видел, как он вернулся, однако утром он был дома. В четверг, до пяти часов он был в Британском Музее, потом — дома, в восемь часов спустился к обеду. Вечером его никто не видел, чай он дома не пил.
Все алиби были просты, вполне возможны и — увы, трудны как для подтверждения, так и для их отрицания, впрочем, как и все алиби, кроме тех, которые бывают подстроены. Люди, которые могли бы быть замешанными в этой истории, жили своей жизнью. Временами они находились у кого-то на виду, временами были недоступны для наблюдения.
Наиболее интересным выглядело алиби мистера Тимоти Уэллса. Во вторник он ушел из своей конторы в 2.30. Отправился на крикетный матч. Потом пил чай с Франшетт Дюпре, танцовщицей, в ее квартире на Парк-Лейн, а в восемь — сопровождал ее в театр. В 10.30 он отправился с ней ужинать. В четверг мадемуазель была занята на утреннем представлении, и он не уходил из конторы до 5.30. Затем он снова отправился к Франшетт, и они вместе пили чай в «Рице», после чего отправились к ней на Парк-Лейн. Затем он проводил ее в театр на вечерний спектакль, а затем — домой. В пятницу он не покидал ее апартаментов до трех часов, затем пошел домой. Мистер Уэллс занимал квартиру на Портман-Сквер.
Во вторник вечером мистер Симон Крейки был убит на Редклиф-Корте. В четверг между четырьми и шестью Давид Крейки был убит в доме на Теобальд-Роуд.
В четверг миссис Роза Дункан была убита в доме 51-А на Чок-Фарм-Роуд.
В пятницу в 10.30 человек в черном пальто, очках с толстыми стеклами и седой бородкой вынул около 70 000 фунтов из сейфа Сильвестера Кернса в банке Гилдфорда и провел час в Кобхэм-Парке.
Обыск дома и участка, который производили двенадцать человек в течение двух дней, убедил полицию в том, что деньги и ценные бумаги там спрятаны не были. Около дома было установлено тщательное наблюдение на случай, если он туда вернется. По одному человеку были выставлены дежурные около банка и агентства.