— Ты можешь подвезти нас в аэропорт, Дженни?
— Конечно.
Я смотрю на Джеймса и Алана:
— Пошли, пора с этим кончать.
56
Мы на борту самолета на полдороге к Лос-Анджелесу, и я говорю по телефону с Лео.
— Это вы серьезно? — спрашивает он.
Я только что рассказала ему, что мы нашли в доме в Конкорде.
— Боюсь, что так. Я хочу, чтобы ты начал оформлять ордер на арест. Необходимо также послать людей к нему в офис и на квартиру. Объясни все коротко, я сообщу подробности, когда мы прилетим.
— Будет сделано.
— Найди фотографию Хиллстеда и сравни это фото со снимками с сексуальных вечеринок.
— Понял.
— Прекрасно. Пусть все знают, что происходит. Я сейчас позвоню Джонсу. Мы прибудем примерно через час.
— До встречи, босс.
Я отключаюсь и набираю номер приемной Джонса. Меня соединяют с Ширли.
— Мне необходимо поговорить с ним, Ширли. Немедленно. Где бы он ни был, чем бы ни был занят. Это очень важно. — Она беспрекословно соединяет меня с заместителем директора.
— Что происходит? — спрашивает Джонс.
Я рассказываю ему о том, что мы узнали в Конкорде. Про подвал и его начинку. Заканчиваю я сообщением насчет Питера.
Следует потрясенное молчание. Затем мне приходится на некоторое время отодвинуть телефон подальше от уха, так Джонс орет и матерится.
— Выходит, последние десять лет главным психотерапевтом моих агентов в Лос-Анджелесе был серийный убийца? Ты это хочешь сказать?
— Да, сэр. Именно это я и хочу сказать.
Небольшая пауза, затем он говорит:
— Познакомь меня с планом.
Все вопли позади, теперь только дело.
— Техники-криминалисты обрабатывают подвал и дом в Конкорде. Мы надеемся найти там отпечатки пальцев Питера. Лучше бы в подвале.
— Отпечатки? Спустя тридцать лет?
— Разумеется. Был случай, когда отпечатки сняли с пористой бумаги через сорок лет. Я также попросила Джеймса получить ордер на обыск в его доме и офисе. Как только мы получим ордер, я объявлю на него охоту, как в лучших блокбастерах.
— Что ты собираешься сделать с Хиллстедом?
Я понимаю, о чем он спрашивает. У нас нет улик, достаточных для его ареста. О приговоре даже и говорить нечего.
— Я его посажу за решетку, пока мы проводим обыски. Это и результаты, полученные в Сан-Франциско, должны дать нам основания для ареста.
— Принеси мне ордер, когда сюда приедешь, я сам завершу все формальности.
— Слушаюсь, сэр.
Он отключается. Я смотрю на Джеймса и Алана:
— Все на мази. Теперь надо заставить этот чертов самолет лететь быстрее.
Едва самолет приземляется, мы выскакиваем из него и бежим. Через десять минут мы уже мчимся по шоссе 405. Я снова звоню Лео.
— Мы в машине. Ты оформил ордер?
— Осталось вписать некоторые детали и распечатать его.
— Хорошо.
Мой сотовый звонит, когда мы подъезжаем к зданию ФБР.
— Говорит агент Барретт.
— Приветствую вас, агент Барретт. — Голос чистый, неискаженный.
Я жестом приказываю всем замолчать.
— Привет, доктор Хиллстед.
— Браво, Смоуки. Браво. Должен признаться, я всегда опасался, что призрак Реней Паркер будет преследовать меня. Тогда я нарушил одну из заповедей: не нашел достойного противника и все-таки решил показать, как умею работать. Не смог себе отказать в удовольствии. Я думал, что через двадцать пять лет… А, ладно. Сколько ни планируй… И еще одну ошибку я совершил: дал Стриту медальон и тетрадь. Он так умолял меня подарить ему что-нибудь. Он и в самом деле заслужил сувенир. Он был очень прилежным учеником. Настоящим энтузиастом. — Хиллстед хихикает. — Разумеется, я подумывал над тем, чтобы взвалить это убийство на него, но сами видите, что вышло. А, да ладно.
У него тот же голос, но тон и манера другие. Он говорит со своеобразной болезненной фривольностью, какой я никогда не слышала в его кабинете.
— Вы знаете? — спрашиваю я.
— Разумеется, знаю. Я ведь только что сказал, что думал о Реней, так? Было бы глупо, если бы я об этом думал и не подготовился к такой возможности. Разумеется, это меняет всю игру.
— В смысле?
— Так ведь вы теперь знаете, кто я такой. А это означает, что мне конец. Я и подобные мне всегда существовали в тени, агент Барретт. Мы не стремимся к свету, он нам противопоказан. Стыд и позор. Знаете ли вы, сколько лет я вынужден был сидеть и слушать нытье людишек, пока искал своего Абберлайна? Бесконечные часы я должен был притворяться, что мне небезразлично, хуже того, порой мне приходилось действительно помогать этим слабым и сломанным червякам, чтобы иметь возможность продолжать свой поиск. — Он вздыхает. — И все-таки я нашел вас. Возможно, я слегка перестарался. — Он хмыкает. — Но я должен вам кое в чем признаться. Вы ведь помните ту ночь с Джозефом Сэндсом, дорогуша?