— Ох, я заставила ждать вас. Прошу извинить меня.
— Ничего страшного, — ответила Юлиана.
— Вы знаете, дзюдо мне так много дает. Даже больше, чем Дзэн. Давно уже мне хотелось сказать вам об этом.
— Дзэн сделает бедра стройными, — сообщила Юлиана. — Избавит от лишних килограммов с помощью безболезненного сатори… Извините, мисс Дэвис, это я так, болтаю.
— Они доставили вам много неприятностей? — спросила мисс Дэвис.
— Кто?
— Японцы. Ну, до того, как вы научились защищаться.
— Вспоминаю с ужасом, — сказала Юлиана. — Вы никогда не посещали Побережье? Их территорию?
— Я ни разу не покидала Колорадо, — ответила мисс Дэвис дрожащим от робости голоском.
— Здесь мы тоже не застрахованы, — сообщила Юлиана. — Они могут принять решение оккупировать и эти земли.
— А кому известны их планы?
— Никогда неизвестно заранее, что они станут делать. Японцы тщательно скрывают свои подлинные намерения.
— Вас к чему-нибудь принуждали? — Мисс Дэвис, с крепко прижатым к груди свертком, вышла из вечерних сумерек поближе к Юлиане, стараясь получше все расслышать.
— Ко многому.
— Боже мой! — воскликнула мисс Дэвис, — Я бы, наверное, сопротивлялась!
Юлиана извинилась и поспешила занять освободившуюся кабину, завидев, что кто-то уже подходил с полотенцем на плече.
Потом она сидела у Чарли («Лучшие гамбургеры прямо из духовки»), изучая с безразличным видом меню. Из автомата доносилась какая-то негритянская мелодия, — электрогитара и расплавленные от избытка чувств стоны… Воздух заполнился густым дымом. Но здесь все же тепло и светло, и хорошее настроение вернулось к ней. Шоферы расположились рядом с кельнершей и дюжим ирландцем-кассиром.
Завидев Юлиану, Чарли направился к ее столику, желая лично обслужить ее.
— Барышня желает чаю? — на японский манер протянул он, осклабившись.
— Кофе, — сказала Юлиана, игнорируя выкрутасы шеф-повара.
— Ach, so[7], — поклонился Чарли.
— А также горячий сэндвич и жаркое под соусом.
— А супа из ласточкиных гнезд не изволите? Или быть может, — мозг горного козла, поджаренный на оливковом масле?
Оба водителя грузовиков обернулись и, улыбаясь, прислушивались к диалогу. Как видно, они сумели оценить красоту Юлианы. Впрочем, они обратили бы на нее внимание и без шуточек Чарли. Месяцы активных тренировок придали мышцам необычайную упругость. Она знала их воздействие на осанку и фигуру. «Все зависит от плечевых мышц, — думала она, встречаясь с ними взглядом. — У танцовщиков то же самое. И рост тут ни при чем».
«Пришлите ваших жен в клуб, и мы их натренируем. Вы не пожалеете!»
— Держитесь от нее подальше, — предостерег шоферов повар и подмигнул им. — Не то окажетесь на полу.
— Вы откуда? — обратилась она к шоферу помоложе.
— Из Миссури, — ответили они разом.
— Из Соединенных Штатов? — спросила она.
— Это я из Штатов, — сказал старший. — Из Филадельфии. У меня там трое детей. Старшему уже одиннадцать.
— Послушайте, а хорошую работу найти там не просто?
— Легко, если у вас соответствующий цвет кожи, — ответил младший из водителей, с черными вьющимися волосами и унылым смуглым лицом, которое, казалось, не покидало огорченное выражение.
— Он у нас макаронник, — пояснил старший.
— Ну и что? Ведь Италия тоже выиграла войну. — Юлиана улыбнулась молодому шоферу, но тот не ответил на ее улыбку. Глаза его ожесточенно блеснули, и он быстро отвернулся.
«Досадно, — подумала она, но вслух ничего не сказала. — Изменить цвет твоей кожи — мне не под силу». Вспомнился Фрэнк. Интересно, жив ли он? Тот всегда мог ляпнуть неподходящее и некстати высунуться. «Ну нет, — подумала она, — по-своему он любит японцев. Наверное, отождествляет себя с ними, ведь они такие же уродливые». Она постоянно твердила ему, какой он урод: кожа с крупными порами, большой нос. Она же обладала необыкновенно гладкой кожей. «Как он там, не пропал без меня? «Финк» — какая-то мелкая птица, а они долго не живут».
— Поедете сегодня дальше? — задала она вопрос итальянцу.
— Завтра.
— Если вам так плохо в Соединенных Штатах, почему бы не уехать оттуда насовсем? — спросила она. — Я уже давно здесь и не жалуюсь. А раньше жила на Побережье, в Сан-Франциско, где с цветом кожи тоже считаются.
Склонившийся над стойкой итальянец бросил на нее быстрый взгляд.
— Дорогая моя, — проговорил он, — с меня вполне достаточно проводить день и ночь в таких вот городишках, как этот. Жить здесь? Боже мой! Да если б я только мог найти другую работу, и не шататься по дорогам, питаясь в таких дырах, как эта… — Заметив, что владелец заведения покраснел, шофер замолчал и принялся за свой кофе.