Но.
Когда я в камуфляже, я чувствую две вещи: "я такой, как надо" и "я среди своих".
Это Африка. Это очень успокаивает. Это самое спокойное и безопасное и надежное время в жизни.
"Мирный журналист", с ума сойти.
Африка. Самое беззаботное время. То, что у меня было вместо детства.
In treatment : С тобой это не имеет силы
Он уже видел такое, когда работал с травматиками... Наблюдал не раз эту невозможность называть словами происходившее. Знал теорию, объясняющую это поведение, знал, что чувствует жертва насилия, что мешает ей говорить. И в величайшем изумлении какая-то часть его наблюдала за тем, как он демонстрирует это же самое поведение. Он смотрел на М., и его взгляд умолял: скажи это, пойми, что я не говорю, угадай сама, что я не называю. И понимал, что не раз видел такой взгляд. С изумлением узнавал его у себя. И понимал, что с ним происходит то же самое, что с ними. Это было пугающе.
Смотри, сказал он Анне, со мной происходит то же самое. Я не могу говорить, у меня немеют губы, обрывается дыхание, я просто не в силах назвать то ужасное, что произошло. Точь-в-точь как с теми, кто...
Но ты не можешь прикладывать это к себе, сказала Анна. На тебя это не распространяется.
Он настолько растерялся, что не смог спросить ее: но почему?
Неокончательный диагноз: Белые домики
Они ему даже не приснились. Просто вкралась в поле внутреннего зрения картинка, короткий фрагмент: белые одноэтажные домики, окруженные ровными квадратными газонами, слегка припыленными, с одной-двумя низенькими пальмами - хотя, возможно, это были какие-то кусты. Нет, кажется, все-таки пальмы. Плохо быть близоруким. Между газонами - мощеные дорожки. Он знает, где это, он знает, что его привезли на самолете. Может быть, не вот прямо к этим домикам - сюда и на машине могли... Руки связаны сзади.
Он просмотрел множество картинок в интернете, пытаясь найти эти домики - где-то в зоне Панамского канала. Бывшее здание Школы Америк, ныне отель MeliА Panama Canal, не отзывалось никак, слишком большое - он видел маленькие белые домики, аккуратно расставленные между квадратными газонами. Но на старых фотографиях Школы он увидел маленькие, недавно высаженные пальмы. Те, что он вспомнил, были немного больше - но и Школу открыли в сорок шестом, а когда посадили пальмы и насколько они успели подрасти... Тем более что ему, похоже, нужна не Школа.
Много вопросов. Недавно он нашел список баз США в зоне канала, строения переданы Панаме и используются как туристические объекты. Можно будет посмотреть подробнее.
Записки сумасшедшего: Пора переодеться
Суббота, 02 ноября 2013
Что хорошего в этих жутких флэшбэках?
Да ничего.
Но. Есть но.
Еще с весны я знаю, как я одевался тогда в прохладное время года. Это очень сильно отличается от нынешнего стиля. Даже не составляющими, а именно стилем, общим впечатлением. Я увидел свою одежду в очень... неприятной сцене, но этот вид сам по себе мне был...
Он был со мной, на моей стороне, это был мой вид. Ледяные картонные губы, которыми я говорю невозможные и необходимые слова и улыбаюсь непосильной и необходимой улыбкой. И эти рукава.
И еще раз - во время ареста. Рукава. И моя машина.
Последний привет моей жизни.
С тех пор и думал о том, чтобы завести себе здесь такую одежду. Даже присматривал. Но не решался. Казалось - это неудобная одежда. Здесь всегда так казалось. Ей? Наверное. Брюки. Пуловер поверх рубашки. Рукава поправлять. Неудобно.
Но эти флэшбэки довели меня до ручки. Позавчера вечером я просто пошел и купил себе полный комплект одежды и несколько вещей, доводящих остальной уже наметившийся гардероб до того самого градуса. Формальный предлог был: чтобы ходить на занятия в приличный институт. Но дело не в предлоге. Сам стиль был настолько радикально "не моим" до сих пор!
Бесконечно благодарен партнеру, бывшему рядом и поддерживавшему, без него я вряд ли развернулся бы настолько широко.
Второй день так и хожу. В этом.
Мне удобно, тепло и уверенно, комфортно и свободно. Я чувствую себя, как...
Я чувствую себя.
Неокончательный диагноз: Совмещение отражений
В ноябре он ехал на занятия: записался на курс по экзистенциальной психологии, который вел как раз Дмитрий Алексеевич Леонтьев, кроме всего прочего, автор того самого предисловия к Франклу.
По дороге, в метро, вспоминал те бетонные стены, возле которых видел себя в коротких картинках, всплывающих время от времени: то ночью в поезде по дороге из Питера, то в двадцатой и двадцать пятой сессии... И бетонный пол, который видел тогда же и еще во сне про Кима. Во всех случаях это помещение сообщается с другим через дверной проем, и второе помещение более светлое.
И вдруг попытался наложить одну картинку на другую и понял, что это одно и то же двойное помещение, и он мог бы начертить его план.
И сжался.
Харонавтика: "И тайная комната"
Сессия N29, 11 ноября 2013
- Та комната, что за проемом, более освещена. Кажется, по стене какие-то провода пропущены. Эта, в которой я, бетонная. В первый раз я видел свои мокрые брюки, во второй раз я понимаю, что там влажный пол, лужи на полу...
Его облили водой?
Лу смотрел туда, на эти комнаты, и ему было очень плохо. Все было пусто и размазано, и было отупение и равнодушие, и здесь, в кабинете у М., ему очень трудно было сохранять внимание, следить за "отверткой", не терять ее. Глаза закрывались, Лу через удерживал их открытыми, не всегда и удавалось. В конце концов он сказал:
- Не знаю, что там. Я не могу туда смотреть и не знаю, что там видеть.
Но там что-то было - в той, второй, более освещенной комнате, в которой была дверь наружу, из этого помещения. Железная дверь, выкрашенная серой краской. Лу не увидел ее. Он про нее знал. Там было что-то, оно было и в прошлый раз, когда он лежал там на полу и стонал. Ему просто было не до того, а шкаф там был... кажется. Шкаф, прозрачный, со стеклянной дверью, стеклянными стенками. Лу не смог его назвать. Очень осторожно, насколько смог приблизиться, описал: "как в кабинете биологии".
(Когда вечером рассказывал об этой сессии партнеру, снова споткнулся на этом месте. Партнер спокойно переспросил: медицинский? Лу судорожно вдохнул, сказал: ага...)
М. это тоже поняла, но не сказала вслух, чтобы не привносить свои смыслы в сессию.
Лу долго не мог признать, что видит его там. Очень подозрительно проверял, не вытащил ли его из какой-нибудь здешней поликлиники или из кино. Но шкаф оставался там, на своем месте, недалеко от двери, ведущей из той второй комнаты. Смотреть на него было тошно, то есть физически тошнило. Когда Лу наконец поверил в его существование и попытался посмотреть без подозрительности, ему тут же захотелось спрятать руки за спину. Было ощущение физического прикосновения, очень неприятного, тупого давления на локтевые сгибы с внутренней стороны. Как будто игла долго остается в вене, ноющее давление, не сильное, но неприятное.
- Мне не интересно про это место, - сказал Лу. - Я хочу в принципе знать, что там у меня было в Школе Америк или в другом месте в зоне канала. Но вот прямо сейчас у меня нет потребности смотреть на эти комнаты. Там все ясно. Меня там мучили и замучили, но ничего не получили от меня. Это была тяжелая работа, моя работа, я с ней справился. Остальное не важно. Я хочу понять происходящее, но мне важно получить информацию. А эти... Я устал проживать заново этот кошмар.