Мне стало тепло и трогательно. Не страшно жить на свете, если хоть один человек верит в тебя.
Если бы верила в меня Кейпа!
Тогда я еще не знал, что она верит в меня больше, чем любой другой человек на свете…
Нет, похищать девушек я больше никогда не поеду. Я не соврал на комитете, сказав «никогда». Ничего хорошего у нас не получится, если бить одним пережитком по другому. Тогда этим проклятым пережиткам и конца не будет, в этом наш директор прав, а мой друг Алим неправ.
— Нет, я прав! — заявил мне Алим.
Это он сказал после свадьбы Асхаба. Да, состоялась свадьба! Директор помог этому. На заводе стало известно, что он ездил к родителям невесты и крупно с ними поговорил, убедил их не мешать любви двух молодых людей. Он перед ними за Асхаба «те́шал дяд» — поручился, что это достойный жених, а старикам чего еще надо, если такой сват, как сам директор завода, поручается за человека? И старики согласились побыстрее провести свадьбу, пока сплетни о похищении не расползлись. Состоялась скромная свадьба в доме у родственников Асхаба, там молодые пока и живут. Комнату в общежитии директор постарался бы устроить для такого замечательного фрезеровщика, как Асхаб, если бы тот женился нормально. Но теперь не скоро дождется! И должности мастера фрезерного участка ему пока что не видать. «Мы тебя собирались выдвигать, — сказал ему директор, — но мастер — это воспитатель, а какой же воспитатель из тебя, похитителя девушек?!»
Все равно молодые сияют от счастья.
— Что и требовалось! — сказал мне Алим. — Теперь ты видишь, что я, в конечном счете, прав?
У него мысль всегда как пуля: обратного хода не знает. Если бы я умел разубедить его, когда он ошибается… Но для этого мне самому все-все на свете должно быть ясно. Наступит ли такой день, когда все станет ясным и понятным?
ПОЧЕМУ ЖЕ ПОСЛЕ ПЕРВОГО СВИДАНИЯ СТАНОВИТСЯ ХУЖЕ?!
Книжный магазин в центре Дэй-Мохка теперь для меня самое дорогое место. В этом магазине состоялся первый мой настоящий разговор с Кейпой.
Пошел я туда, чтобы купить плакатные перья. И увидел там Кейпу. Она медленно ходила вдоль книжных полок, что-то для себя выбирала. Даже в тех книгах копалась, которые высились целыми штабелями на полу между стеллажами.
Гибко скользит между штабелями. То скроется за грудой книг, то опять вижу в полумраке магазина ее лицо.
Я и она. Больше никого пока в магазине нет. Если не считать продавца и целой ватаги ребятишек, которые шумно толпились у витрины с канцелярскими товарами. Продавец только успевает отпихивать их головы, чтобы не раздавили стекло витрины носами, покрикивает:
— Не галдеть. Не галдеть. Говорите по очереди, кому что нужно, а то всех до единого отсюда выставлю.
В магазине пахло пылью и клеем. Изредка хлопала дверь.
Я хотел потихоньку уйти. Но рассердился на собственную трусость.
Я подошел к одной из полок, к той, которая подальше от Кейпы. Сказал девушке, почти не глядя, «здравствуй» и начал рассматривать корешки книг. Имею же я право купить себе любую, которая понравится?
Я открыл первую попавшуюся. Книжка про Александра Блока. «Поэт посвятил Прекрасной Даме 628 стихотворений», — прочел я машинально строчку в предисловии, а сам думал, не слышно ли в наступившей на минуту тишине магазина, как гулко стучит мое сердце.
— Какую книгу ты хочешь там найти? — услышал я негромкий, безразличный голос Кейпы и вначале даже не понял, что вопрос обращен ко мне.
— Что-нибудь про себя, — ответил я как можно веселее, стараясь, чтобы голос у меня не дрожал от волнения.
Это я собирался, понимаете, сострить, намекнуть на стихотворение, которое прочла у нас на заводе Кейпа. Я хотел подвести разговор к тому, что Кейпа назвала меня «застенчивый парень».
Она моментально поняла.
— Мне совсем из хотелось тебя обидеть, Шамо, — сказала Кейпа.
Я уже третий раз пробегал глазами одну и ту же строчку про Блока. Как все-таки по-разному говорят мужчины женщине о своей любви! Марзи в молодости пошел грудью на острые вилы и сказал любимой девушке (теперешней моей бабушке Маржан) всего несколько слов. И покорил девушку этими словами. Хотел бы я быть сейчас, в эту минуту, таким же смелым. Но для этого нужно свалить штабель книг, шагнуть, обнять Кейпу, чувствуя ладонями тугой шелк ее платья, и сказать три слова: «Я тебя люблю».
Шагнуть и сказать. Это так просто. Но это все равно, что идти на смертельный риск. Я не могу. Ноги мои приросли к полу.
Я смогу сделать то, чего никогда не мог никакой Марзи. Достать сочинения этого Блока, выучить все 628 стихов к Прекрасной Даме. И прочесть их наизусть Кейпе.