Никто из нас не слушает его, потому что широкие двери фабрики то и дело выпускают девушек. Стаю за стаей. Успевай только не прозевать нужное тебе лицо. Самое дорогое и близкое на свете.
Платья и косынки девушек такие яркие и разноцветные, что рябит в глазах. Будто не с фабрики выходят девушки, а из театра. Одна наряднее другой.
Перебираешь речную гальку, сверкающую, чистую, влажную. Каждый камешек по-своему красив, но ты даешь им течь, шуршать по ладоням и соскальзывать в волну. Лишь бы не упустить тот единственный, который ты ищешь среди камешков.
Где же в этой толпе девушек то единственное для меня лицо?
Не ошибся ли Мути? Может быть, она совсем и не работает на фабрике, приехала на денек, а Мути спутал ее с кем-то!
Вот она, Кейпа! Она идет под руку с какой-то девушкой. Шепчутся на ходу, поправляют косынки. На Кейпе простое клетчатое платье, а кажется она наряднее всех. Из-за того, что такая улыбка? Я не видел раньше у нее улыбки. Как смеется, видел, только не помню, какое у нее было при этом тогда, в скверике, лицо. А улыбка делает ее лицо очень добрым, таким добрым, что страх уходит у меня из сердца.
Подруга слегка толкает Кейпу локтем в бок: наверное, заметила, какими я глазами на Кейпу смотрю.
Кейпа нахмурилась и обвела взором наш наблюдательный пункт.
Я успеваю спрятаться, потом вспоминаю, что в моей яично-морковной кепке все равно не спрячешься.
Я выглядываю из-за чьей-то головы, и мои глаза на миг встречаются с глазами Кейпы.
Всего на миг. Но мне кажется, что я плыву с этой девушкой давно-давно по тихому озеру, влажные ветви свисают над водой, касаются наших лиц. «Я хочу изредка видеть тебя и думать о тебе, не запрещай же мне…» — ничего, кроме этого, не могут сказать мои глаза. Пусть же она не перечеркнет улыбкой или смехом мою маленькую просьбу…
Подруга Кейпы хихикнула и быстро закрыла носовым платочком лицо. Но Кейпа не поддержала этого смеха, не улыбнулась. Она прошла мимо меня серьезная и задумчивая.
Теперь мне оставалось увидеть, в какую машину она сядет. Если вон в ту, значит, поедет к улице, на которой живет Замир. И тогда я самый счастливый человек на свете: может оказаться, что Кейпа всего лишь родственница Замира, иначе она ведь не может жить в его доме.
Нет, она проходит к следующему автобусу… Этот пойдет мимо автостанции. Может быть, девушка каждый день уезжает в Грозный? Живет там?
Нет, подруга тянет ее дальше, и они садятся в автобус, который покатит мимо нашего завода к центру Дэй-Мохка. Я тоже имею право сесть в этот автобус. Но я этого ни за что не сделаю, меня обожжет взгляд Кейпы. Ведь она уже так много позволила мне…
Я долго провожаю взглядом автобус, завидую всем, кто едет в нем вместе с Кейпой.
Разъехались все машины, повезли девушек кого в дальние аулы, кого в ближние, кого в городок. В одиннадцать разных мест, откуда в понедельник все опять съедутся сюда. Ранним утром в понедельник автобус снова повезет Кейпу мимо нашего завода, мимо моего общежития. Я обязательно увижу девушку, я буду ждать возле дороги, кто мне это запретит? Прожить бы как-нибудь этот долгий вечер и предстоящую длинную ночь… И еще потом два дня!
Наш почетный караул медленно расходится; пустеет площадь перед фабрикой. Сторож кричит нам вслед:
— Куда же разбегаетесь, джигиты? Подождали бы, я вам ваших товарищей пойду вызову, если сумею найти их на фабрике…
Он хохочет. Не знаю, как другие ребята, а мне становится тошно. Злой или очень скучный человек этот сторож. Никогда не знал он любви. В его время еще могло ведь случаться, что парня даже не спрашивали, кто дорог его сердцу.
Теперь я скажу вам самое удивительное. То, о чем я сам узнал только много времени спустя.
Не случай свел нас в Дэй-Мохке с Кейпой. И не то, что зовется судьбой.
Она, Кейпа, сама захотела быть там, где я. И попросилась на практику сюда, чтобы быть рядом со мной.
Сколько дней, и радостных, и мучительно-горестных, пройдет, пока я об этом буду знать!
Я теперь вижу ее два раза в день, а то и чаще… Конечно, чаще! Проезжает мимо завода — вижу почти всегда. Знаю, где она живет, вижу изредка и там, когда мелькнет в калитке ее стройная фигура.
Но уж два раза в день вижу ее возле фабричной проходной обязательно. Суббота и воскресенье, конечно, не в счет.
«Значит, ты у нас теперь тоже окончательно закрепился? — спросил меня на днях сторож, словно кадровик, оформляющий нового работника. — Воллахи, я уже могу сдавать тебе свою вахту и берданку!»
Я влюблен, теперь-то в этом сомневаться нечего. Мне кажется, что невлюбленных людей на свете вообще не может быть, если они молоды. Влюблена в своего Ибрагима Таня. Влюблен Замир. Влюблен я.