Я так задумался, что чуть не проморгал облаву: торчат возле заводоуправления наши комсомольцы и останавливают всех, покрикивают: «В зал! Хасан приказал всем в зал!»
Я сразу спрятался за дерево. Как только ребята отвернутся, я перебегу через тротуар к домику парикмахерской, а там меня всегда через заднюю дверь выпустят.
Выглядываю из-за дерева. Что там на афише?
«Люди среди людей. Об искусстве общения. Встреча ученых с коллективом завода».
Нет, мне там делать нечего. Учусь, учусь у Цирцениса, а двух слов с девушкой связать не могу. Меня даже силой не затащишь в зал. Тем более, что «ведет встречу т. Газзаев». Не хочу я ему на глаза попадаться.
На крыльцо заводоуправления вышел Хасан и командует дежурным:
— Никого больше не впускайте!
— То зазывай, то не впускай? — удивляется дежурный. — Чего ты нам голову морочишь, Хасан?
— Я из конкретной обстановки всегда исхожу, — сердится Хасан. — В зале было сначала пусто, а сейчас сесть негде. Да еще трикотажницы приехали полным автобусом.
Трикотажницы здесь? Я смотрю на автобус. Да на нем же и уехала Кейпа с фабрики!
Я подскочил к Хасану и говорю ему:
— А мне можно?
— Я же сказал: больше ни одного человека!
— Цирценис очень удивится, если не увидит меня в зале…
— Может, он даже начинать без тебя не захочет, Шамо? И что за натура у нас у всех такая: если не пускают, мы обязательно должны влезть! Пропустите его, ребята… И больше никого. Начинать пора.
Я вам, кажется, говорил, что у нашего завода нет клуба. Есть, да еще какой. На третьем этаже заводоуправления большой зал со сценой. Нигде в районе нет такого зала. Кресла — залюбуешься! Полированные, с откидными сиденьями. Напротив сцены над залом полукольцо балкона.
Этот зал и наш и вроде бы не наш. Он как гостевая комната. В каждом горском доме обязательно имеется гостевая комната, если это нормальный дом. Спроси у горца, сколько у него комнат, он ответит: «Столько-то, не считая гостевой». В гостевой комнате не живут. Сами хозяева там даже не спят, как бы тесно ни было в доме. Детям играть в гостевой комнате не разрешают. Она всегда ждет гостя, она всегда наготове.
В роли гостевой комнаты и наш зал. Все большие районные совещания и собрания проводятся здесь.
Наши официальные мероприятия, вроде сегодняшнего, тоже проходят в этом зале. Но только официальные.
А раньше мы и сами делали в зале что хотели: свои концерты тут устраивали, вечера отдыха, танцы. Захотели — гостей к себе звали: трикотажниц, совхозных ребят.
И эти совхозные, а вернее сказать, всякие бездельники из городка испортили нам все. Такую однажды потеху нам тут устроили. Начали нахально вести себя на вечере, на дежурных полезли с ножами. Мы-то порядок навели, правда, сразу. Алим-Гора слегка расставил руки и двинулся на тех, что с ножами. Знаете, так идут на кур, когда надо их в уголочек двора согнать, чтобы поймать одну-двух на обед. А улыбался он при этом так, что хулиганы побросали ножи на пол и рванули вниз по лестнице.
И все же дело дошло до начальства. С тех пор нам редко разрешают проводить в зале молодежные вечера и танцы. Объяснили нам все очень ловко: нельзя превращать зал в проходной двор — на этом же этаже служебные кабинеты с важными документами.
И мы стали чувствовать себя в своем зале немножко неуютно. Держимся словно в гости попали.
А сегодня все получилось довольно свободно, с шумом и даже со смехом. Молодцы, оказывается, эти ученые люди. Я думал, что Ярцева и Цирценис обязаны держаться в такой обстановке по-ученому. Нет, я убедился сегодня, что шутить им тоже разрешается. Если надо, шпильку подпустить умеют.
Первым делом я, конечно, не на них стал смотреть, а поискал Кейпу. Она сидит с фабричными, читает что-то, будто и не в зале находится, а в парке на скамейке. Здорово она все же умеет держаться: одновременно и просто и гордо. Многие девчонки изображают гордость. А Кейпа ничего не изображает. Она, по-моему, даже не замечает, что многие заводские ребята на нее поглядывают. Замир сидит позади нее, иногда наклоняется к ней, что-то шепчет с улыбкой. Наверное, приятное говорит. Я думаю, что это нелегко — специально придумывать, что сказать. Я бы не смог.
Много сегодня народу. И чего это всех такая тема заинтересовала? Все такие же невоспитанные, как я, что ли? Из заводоуправления даже пожилые специалисты пришли. Сам директор тут.
На балконе, конечно, гвалт. Я и не поднимая головы, знаю, кто там засел. Пэтэушники. Интересно, строем их привели или сами захотели? Снизу на них шикают, кто-то советует выгнать их.