— Значит, против одного пережитка воюешь, а другой пережиток узакониваешь? Товарищи, ей-богу, можно подумать, что наш Алим-Гора был участником схода стариков-фанатиков. Эти двурушники ведь тоже делают вид, что некоторые пережитки им не нравятся. А сами этим пережиткам ни за что не дадут умереть…
Эти слова сказал, стоя у дверей, Газзаев. Он только что вошел и начал гвоздить Алима прямо от дверей.
— Садитесь, товарищ Газзаев, у нас идет заседание комитета, — мрачно сказал Хасан и кивнул на стул.
— А что, — ответил Алим-Гора Газзаеву, — надо ждать, пока твои лекции прибавят ума всем староверам? Да мы же подохнем неженатыми! Народ к нулю придет без рождаемости. Кому лекции читать будем?!
— Э, с ним все ясно! — сказал Газзаев. — Чего вы церемонитесь? Исключать надо!
— Вы хотите взять слово, товарищ Газзаев? — мрачно спросил Хасан.
Что-то я не узнаю сегодня нашего секретаря. Я ждал, что он с ходу возьмется отчитывать Алима и меня. А он пока нам ни слова не сказал. Зато с Газзаевым держится слишком смело. Мы не привыкли, что он с начальством так разговаривает.
— Да я-то уже сказал свое слово: исключать! — ответил Хасану Газзаев.
Члены комитета молчали. Алим-Гора усмехнулся, побарабанил двумя пальцами по нижней губе и пошел к дверям.
— Исключайте, — остановился он на минуту. — Но есть еще комсомольское собрание. Есть райком комсомола. А надо — и до ЦК ВЛКСМ дойду.
— Неправильно вы тут делаете… — обратился я к Хасану. — Ведь Алим все поймет, если члены комитета…
— А ну замолчи! — прервал меня Хасан. — Члены комитета сейчас и до тебя доберутся! А ты, Гора… До ЦК успеешь дойти. Ты здесь говори!
Алим не захотел ничего больше говорить. Он ушел, хлопнув дверью так, что люстра закачалась. Хасан встал, поправил галстук и объявил:
— Асхаб у нас несоюзная молодежь, мы его не вызывали, с этим женихом будут разбираться другие. А нам надо сейчас заняться товарищем Аслановым.
Он мог бы и не называть мою фамилию, а просто сказать: «заняться этим двурушником».
Газзаев громко сдул со своих очков с тоненькими золотыми дужками чего-то такое, снова надел их на мясистый нос и встал. Он задумчиво прошелся по комнате и сказал, слегка пощипывая желтые волосы на толстой белой руке:
— Членам комитета полезно будет знать, что именно Асланов пропагандировал среди молодежи завода решения схода религиозных фанатиков. Мы располагаем такими данными…
Мура́т, лекальщик из инструментального цеха, тронул меня за локоть и громко спросил:
— Ты откуда узнал о сходе?
— Да. От кого? — подхватил Газзаев. — Видите, скрывает.
— Отвечай же, — рассердился Хасан.
— От Газзаева я узнал… На встрече с учеными, позавчера.
Члены комитета засмеялись и начали шумно переговариваться. А я стоял и думал: почему же так поступили с Горой? Если Газзаев такой умный человек, как он не понимает, что Алим самый честный парень, только иногда глупо действует против пережитков…
Наверное, наш директор поверил бы, что я не знал о сходе. А Газзаев не может поверить, хотя он тоже умный, как и директор. У них разный ум, понимаете? Директор старается узнать. А Газзаев все заранее знает.
— Я, конечно, далек от мысли, что сам Асланов играл какую-то роль, — говорил Газзаев, шагая вдоль стола, за которым сидели члены комитета. — Он просто рупор. Динамик! Его задача была усиливать змеиное шипение таких, как известный мракобес «радист» Бунхо. Недаром Асланов с ним из одного села. Добавим к этому, что посильный вред действием Асланов тоже наносил. Я имею в виду его неслучайное участие в похищении девушки-работницы! Так что Асланов совершил перед комсомолом двойное преступление, и если уж вы исключили сейчас из комсомола одного, то…
Не верю я в такое обсуждение. Как и Гора, я не стану здесь ничего объяснять.
— Сядьте, товарищ Газзаев, — раздался вдруг голос Хасана. — Я вам не давал слова. И прошу не забывать, здесь идет заседание комитета комсомола, а не вечеринка с плохим тамадой…
Газзаев будто и не слышал этих слов. Он снял очки и начал что-то сдувать со стекол. Только и слышно: «Фу… Фу…»
В эту минуту вошел директор. Хасан встал и обратился к нему:
— Я прошу вас, как члена бюро районного комитета партии, сделать внушение товарищу Газзаеву. Он разгуливает здесь, как по бульвару, ведет себя так, словно комитет комсомола — филиал общества «Знание», которое товарищ Газзаев представляет!