«Послушай, Алан», — сказал он, беря меня под руку. Я постарался тут же высвободиться из его непрошенных объятий: не люблю, когда эти люди «вяжут на интим». «В чем дело?» «Дело вот в чем. Ты меня знаешь, Алан…» Мне не нравилась эта фамильярность. Да, я обслуживаю этих людей, но называть меня вот так запросто по имени — это уж слишком. «Я никому не мешаю. Прихожу сюда поймать свой маленький кайф… ну, ты знаешь…» «Ну, и что дальше?» «Эти ребята, БИТЛЗ…» Куда он клонит, этот старый развратник? У не положил ли он глаз на моих ребят? Я оскалился: «Здесь мы не допускаем ничего подобного. У нас респектабельный стрип-клуб…» Он не понял меня. «Они отвлекают меня, Алан…» И он продолжал, придвигаясь ко мне совсем близко: «Я не могу сосредоточиться на шоу. Они бацают свою музыку в тот момент, когда я стараюсь сосредоточиться на красивой девочке. Они шумят. Здесь ведь не танцзал какой-нибудь, а стриптиз-клуб. Сделай что-нибудь, Алан. Нам не нужны эти БИТЛЗ. Наверное, они хорошие ребята, но не в духе этого заведения.» «Не волнуйся, старый член, — он вздрогнул, услышав такой термин. — Их скоро не будет. На той неделе все станет, как раньше.» «Ах, спасибо, Алан. Слава богу…»
Шоу возобновилось. БИТЛЗ ударили по струнам и как-то лениво начали «Ain't She Sweet». Ширли снова вышла на сцену. Мне будет жаль расстаться с ней, подумал я. Она немного встряхнула это заведение. После шоу Битлы всегда подсаживались к нам с Вуди и опрокидывали по несколько стаканчиков виски с кока-колой. Подзарядившись, они начинали играть настоящий рок — для Лорда Вудбайна и для меня.
«Мы будем дико рады, когда все это кончится, Алан.» «Ну, ладно, расхныкались. Чем это не работа?» «Работа, так ее расперетак…» «Надоело играть это старье…» «Налей-ка нам еще виски, господин лорд, ваша светлость…» «Какая гадкая публика, эти старички, — сказал Леннон. — Странно, что ты, Алан, заведуешь таким местом. Я думал, ты респектабельный человек.» «Ты не очень-то болтай про это, Джон. Я не хочу, чтобы все узнали…» «Да? А почему? Тебе стыдно?» «Я просто хочу скопить денег, а сами эти дела мне совсем не по душе. Ты меня осуждаешь, Джон?» «Да нет. Сам я не хотел бы быть на твоем месте. Но жить как-то надо…» В последний свой вечер Ширли превзошла самое себя. В те годы стрипперы еще не делали имитаций полового акта, которые потом стали обычными, так что Ширли была пионером в этой области. Свое последнее выступление она завершила имитацией полового акта… с полом. Публика ничего подобного раньше не видела. Может быть, это испортило им все удовольствие, потому что они сами любили выдумывать свои фантазии, так что Ширли зашла слишком далеко. Один клиент не выдержал и бросился к Ширли, но тут на его пути вырос могучий Лорд Вудбайн. Началась возня среди столов и стульев, стаканы и бутылки падали на пол, осколки летели на пол и во все стороны. Наконец, Вуди прижал сексуального маньяка к стойке бара — там он прятал абордажную саблю. Потом он на секунду освободил этого типа, метнулся за стойку (все это время Ширли стонала и хрипела в пароксизме притворной страсти) и снова выскочил уже с саблей в руке. Тот тип бросился к выходу и, бормоча угрозы по адресу Вуди, скрылся в ночи.
«Ей-богу, Вуди, это опасный тип, — сказал я. — Будь осторожен. Похоже, он может вернуться, чтобы отомстить.» «Не-е-е, — протянул Вуди. — Такие типы только болтают языком. Они угрожают, но ничего не делают. Тихих типов — вот кого надо опасаться.» Ширли закончила свой «акт» под гром аплодисментов. Увлеченные необычным зрелищем, многие даже не заметили стычки между Лордом Вудбайном и Обозленным Клиентом.
Дня через два этот тип все-таки вернулся — с револьвером. Я стоял у дверей и раздавал билеты. Вдруг появляется этот тип, глаза его горят. Он просит билет. Я сразу его узнал: рослый, упитанный тип с гладко зачесанными жирными волосами и черными, как у пирата, глазами. На нем был двубортный костюм. Я заметил, что одну руку он держит в кармане пиджака. «А тебе, приятель, нельзя сюда», — сказал я. Он выставил подбородок. «Как это нельзя? В чем дело?» «Ты сам знаешь, в чем. На днях ты здесь буянил, и теперь вход для тебя закрыт.» «Хуйня!» — крикнул он, оттолкнул меня и быстро пошел вперед. «Вуди, берегись!» — крикнул я Лорду Вудбайну, который стоял за стойкой, и бросился к этому типу на плечи, но он сбросил меня с себя, как пушинку. Я упал навзничь. Подняв голову, я увидел, что он вытаскивает что-то из кармана пиджака. Раздались три громких выстрела. Пули попали в бутылки и стаканы, но Вуди успел присесть и не пострадал. «Дверь! Задняя дверь Вуди!» — крикнул я. Эта дверь открывалась на лестницу, которая вела на первый этаж. Маньяк обернулся. Дуло револьвера смотрело прямо на меня (к тому времени я был уже на ногах). «Ах ты, сука!» — прошипел он и нажал на курок. Раздался щелчок. Маньяк с удивлением глядел на свою «пушку». Осечка. Я не верил своему счастью. Этот тип опять вернулся к бару. Все посетители столпились на другом конце комнаты, у сцены, и с поразительным спокойствием взирали на происходящее. Наверное, они думали, что это сцена из какого-то нового представления. Маньяк сделал еще два выстрела в сторону бара («пушка» пришла в себя), а затем, размахивая револьвером, заковылял к выходу. Вскоре мы услышали топот сапог — этот тип поднимался по каменным ступенькам к выходу. «Господа! Представление закончилось!» Я знал, что никто не побежит в полицию. Клиенты стриптиз-клубов готовы брататься с кем угодно, только не с полицией. Ну, а что же Лорд Вудбайн? Я громко окликнул его по имени. Никакого ответа. «Вуди, это я, я зову тебя.» В комнате стояла кромешная тьма. Я не мог видеть даже свою руку перед глазами, и тем более — своего темнокожего друга. Вдруг я услышал голос Вуди откуда-то сверху: «Это ты, Алан?» «Ну да, я.» Я увидел пару ботинок на уровне своего носа. Они принадлежали Лорду Вудбайну: он стоял на оконном карнизе. Я помог ему спуститься вниз. «Хорошо, что этот гад не полез за мной сюда, Алан. Дальше уже лезть некуда.» И тут нас вдруг охватила страшная дрожь. Шок замедленного действия. Мы вернулись в бар и крепко выпили.