— Какое несчастье! — сказал капеллан, который успел привязаться к юноше.
Бедняга размозжил себе голову о лафет, и его мозги брызнули прямо на царский герб, украшавший пушку. Потом появился следующий, какой-то торговец коврами — этот сошел с ума на колесе; еще один попытался бежать, но не успел выскочить за ворота, и его растерзали бульдоги Эгиста. С тех пор прошли годы, и вот теперь — донесение: «Змея, обвившая оленя, в городе». Неужели до сих пор жив Орест? Да и существовал ли он когда-нибудь на самом деле?
Воспользовавшись тремя различными ключами, Эусебио открыл ящик стола и вытащил желтую клеенчатую тетрадь, где было собрано все по делу об Оресте. Итак: по тайным тропинкам в город придет человек в расцвете лет, которого ничто не сможет остановить, ибо мыслями его владеет смерть. В своем воображении мститель уже видит страшную жатву — два трупа на полу в луже крови, чета поверженных коронованных развратников у его ног. Собственный меч кажется принцу молнией, посылаемой богами. Долгие годы он приближается к цели, шаг за шагом, таясь в тени садовых изгородей или в лесном полумраке. А Эгист уже давным-давно стал рабом своего слуха: вот ветер тронул ветви олив, мыши зашуршали на чердаке, там стража чеканит шаг, это ухает филин на колокольне, а теперь раздались на площади голоса и смех каких-то полуночников. Не Орест ли? Возле царя на холодном мраморном полу стоит на коленях жена и рыдает, закрывая лицо прядями длинных черных волос.
Эусебио скреб подбородок и листал тетрадь.
— Ну, предположим, Орест наконец явился — мы его хватаем и вешаем. Теперь представим себе, что нам не удалось арестовать принца и он под покровом тайны является во дворец. Кого ему убивать? Двух выживших из ума стариков, одетых в лохмотья, которые прячутся в своем тайном покое? Все о них уже давно забыли, их имена стерлись в памяти людей, от грозных царей остались кожа да кости, их сердца продолжают биться лишь потому, что страх по-прежнему гонит кровь по жилам. Дети в городе думали: Орест — это волк, а сейчас, по правде говоря, и о нем никто не вспоминает, разве только нищий Тадео, который ходит по улицам со своим дроздом. Может, довольно уже страхов? Кто видел принца: блондин он или брюнет? Просто кому-то взбрело в голову, что этот самый Орест должен явиться и отомстить Эгисту, толкнувшему его мать на прелюбодеяние, за смерть отца. И вот тогда были выставлены караулы, наняты шпионы и соглядатаи, цари приказали расставить капканы на всех распутьях и все время вопрошали оракулов. Сколько лет могло это длиться? Кому теперь нужно вести бесконечную тайную слежку? Орест, скорее всего, утонул, ему ведь пришлось долго плавать по морям, а может, женился и живет себе на каком-нибудь острове, держит почтовую станцию — в моих бумагах говорилось, что принц умел укрощать лошадей. А возможно, он подвизается в театрах Венеции или Парижа — Эгист же считал его блестящим лицедеем. Но Эусебио был верен присяге, а в его обязанности входило регистрировать всех чужестранцев и следить, чтобы Орест не проник в город незамеченным. Много лет тому назад офицер заговорил об этом с неким Димасом, кавалерийским капитаном. Славный вояка погиб потом во время бунта в бесхлебный год.
— Эусебио, — сказал ему капитан, — боюсь, тебе до самой смерти не покончить с этим делом. А они, я имею в виду царей, не смогут умереть, пока не придет Орест. Когда пробьет роковой час, народ будет наблюдать за действием, словно в театре, может, только страх уже исчезнет. Следовало бы провести тайную кампанию, чтобы он поскорее ворвался в город, как шальной ветер. Я ставлю на Ореста!
И, убедившись в том, что они одни в поле, Димас поднес правую руку к козырьку шлема с перьями и добавил громко и торжественно:
— Надо всегда вставать на сторону героев, что пронзают сумеречную мглу взором, в котором пылает месть!