И он показал на свои туфли с серебряными пряжками.
— Да они лаковые! — заметила ключница Модеста. — Точь-в-точь как у отца моей госпожи, земля ему пухом.
— Воевать в них нельзя, но уж больно хороши, — молвил блондин.
Солдаты ушли, и Модеста выглянула за дверь посмотреть, как они удаляются и не видно ли короля в сопровождении гонца. Однако последний явился один.
— А где же король?
— Я оставил его в саду отдохнуть на лавочке. Можно видеть сеньору?
— Она причесывается и сейчас спустится.
— Тогда я пойду за ним, пусть окажется здесь раньше, чем сеньора графиня. Он любит заранее подготовиться к встрече.
— Не поставить ли для него кресло?
— Наверное, его величеству это будет приятно.
— Я могу подложить ему подушку под ноги, — предложила ключница Модеста.
— Положи. Эти люди старой закваски любят церемонии. Да приготовь сладкой воды, от вина у него крапивница. Среди таких господ кого ни возьми — все на ладан дышат. Пойду за ним, надо проводить его и показать, где ступеньки.
— А он слепой?
— Это тайна. Цари сделаны из иного теста, чем мы. От них только и жди какого-нибудь сюрприза!
Гонец отправился за царем и вскоре явился вместе с огромным страшилищем в желтом камзоле. Эту интермедию Филон Младший озаглавил так:
ЦАРЬ И КРАСНОРЕЧИВЫЙ КАПИТАН
Интермедия
Модеста. Добро пожаловать, ваше величество!
Король. Привет! Усадите меня как следует и застегните камзол до колен.
Гонец. Готово, сеньор. Тут есть подушка для ног.
Король. Разуйте меня. Цари смотрятся лучше босыми.
Модеста. Я разую его. (Становится перед ним на колени и расшнуровывает высокие башмаки.) Если бы моя госпожа позволила, я бы надушила ваши ноги изысканными духами. У нее их целая полка, в основном сирийские.
Король. Ничего я не хочу! И ноги у меня в жизни никогда не пахли! Гонец, вставь мне глаза.
Гонец. Слушаюсь, ваше величество. (Засовывает руку во внутренний карман царского камзола, достает оттуда два стеклянных глаза и вставляет их на место, осторожно приподнимая веки.) Ну вот, готово.
Король. Поставьте передо мной светильник и проверьте, не косят ли.
Гонец (поднося к его лицу канделябр). Все в порядке. Вы выглядите весьма достойно.
Король. Это как раз то, что нужно. Мой взгляд должен внушать уважение, ведь я — солидный монарх. Все ли пуговицы застегнуты?
Гонец. До самых колен, ваше величество.
Модеста. Не желает ли сеньор утолить жажду?
Король. С тех пор, как я овдовел, я могу месяцами не притрагиваться к воде. Что слышно здесь о войне?
Модеста. Люди бегут, говорят, скоро кончится хлеб…
Король. Мне осталось лишь стать владыкой этих беглецов. Как жаль, что я потерял митру, а коня у меня украли. Даже королям не дают спокойно жить в наше время! Ни жены, ни детей, ни крова над головой и ни гроша в кармане! Кто ходит гам наверху?
Модеста. То моя сеньора, несравненная графиня, она идет поздороваться с вами.
Король. Пусть кланяется мне, гонец. По византийскому протоколу я на две ступени выше ее и еще не окончательно пал.
Донья Инес спускается по лестнице. Как всегда, в руке у нее цветок.
Те же и донья Инес.
Донья Инес. Добрый вечер, ваше величество!
Король. Тебе следует поклониться, графиня.
Донья Инес (склоняясь в изысканном поклоне). Ваше величество, добро пожаловать в Пасо-де-Вальверде.
Король. Я хочу поцеловать тебе руку. Дай мне ее.
Донья Инес. Не могу, в одной руке моей роза, а в другой — колибри.
Король. Колибри? Какого он цвета?
Донья Инес. В здешних краях эти птички алые, а поют они лишь тогда, когда уходит зима, тает снег и начинают бить фонтаны.
Король. Я не вижу твоей птахи, мне очень жаль. Отпусти ее и дай руку. Смотри только, чтобы колибри не уселся мне на шапочку.
Донья Инес (делает вид, что отпускает птичку, ставшую предметом их беседы, и протягивает левую руку царю). Вот та рука, которую согревал мне колибри. Он вылетел за окно, в ночную мглу. Ему так нравится молодой месяц.