Конечно, в перерыве за чашкой кофе можно оказаться рядом с человеком, который расскажет о последних методах измерения, потому что его компания занимается телеметрией; такие подробности в статье не найдешь. Однако, по моим наблюдениям, времени на общение становится все меньше и меньше. Да и тяга пропадает, когда число знакомых переваливает за три сотни. Невольно начинаешь думать о грудах бумаг, которые накопились на письменном столе и ждут твоего возвращения.
Вы, должно быть, понимаете, куда я клоню. Пустая трата времени и перевод ценного топлива, верно?
А ведь как легко и удобно общаться с помощью электронных средств связи! Не знаю, видели ли вы видеофон фирмы «Белл лэборэтриз» — его демонстрировали на нескольких симпозиумах. Вот это чудо! Воспринимается все, кроме разве коньячного аромата в дыхании собеседника. А другие средства? Вот же они! Почему мы ими не пользуемся?! Идем дальше. Слышали, наверное, как можно сократить звуковую запись — убрать междометия, ужать паузы… И все останется понятным, только информация будет поступать со скоростью четыреста слов в минуту вместо каких-то шестидесяти или семидесяти, половина из которых — прямые повторы или фразы типа «что я хотел сказать…».
Я читал кое-какие статьи, в которых излагался способ упрощения и конкретизации конференций, чтобы люди могли в самом деле обмениваться мнениями. У меня даже родилась по этому поводу своя собственная идея.
«Квант спора» — минимальный необходимый довод, который может привести участник полемики для доказательства (или опровержения) чего-то одного, прежде чем переходить к следующему.
Если хоть половина моих ожиданий верна, то такие, как я, могли бы управиться со своими делами… ну, будем скромны… за четвертую часть того времени, которое уходит сейчас.
Экономится три четверти нашего времени — на что? На работу, конечно же! На дела, позарез необходимые, но откладываемые из-за вечного цейтнота. Я говорю серьезно. Я действительно уверен, что мы можем сделать вчетверо больше. Высадиться на Марсе через пять лет, а не через двадцать, справиться с лейкемией за двенадцать лет, а не за пятьдесят, и так далее.
Повторяю: именно поэтому я не хотел убивать время на болтовню с Горди Маккензи. Как только мы взлетели, я опустил маленький столик и разложил свои бумаги.
Ничего не вышло.
Просто удивительно, как часто ничего не выходит. Только вы собрались поработать, с трудом выкроили время — и вдруг время вышло, а работа осталась не сделанной. Сейчас мне помешала Клара, обносящая пассажиров коктейлями. Она знала мой любимый: сухой мартини с капелькой лимонного сока. Я из вежливости отодвинул бумаги, а потом она принесла закуски, а потом спросила, как мне приготовить турнедо, и еще почти два часа ушли на обед. Меня совсем не тянуло смотреть фильм, но мельтешенье на соседних экранах, согласитесь, отвлекает… А когда кончился фильм, по второму разу принесли кофе. Тут же зажглись сигналы пристегнуть ремни, и мы уже заходили на посадку. Что ж, мне не привыкать. Я ведь так и не нашел женьшень в Потсдаме. Пришлось жить на стипендию.
Я зарегистрировался, ополоснул лицо, спустился в зал и угодил на скучнейшее занудство о турбулентных потоках в атмосфере. Народу собралось немало — человек семьдесят или восемьдесят, — но какая им от этого польза, я даже представить себе не мог, поэтому взял программу и тихонько улизнул.
— Привет, Чип! — окликнули меня.
Я подошел и пожал руку знакомому по имени Ларри Резник, из скромного колледжа, где я получил степень бакалавра. С ним был какой-то высокий мужчина.
— Доктор Рамос, позвольте представить — Чесли Грю. Чип, это доктор Рамос. Из НАСА, не так ли?
— Нет, я работаю в одном фонде. Рад с вами познакомиться, доктор Грю. Я следил за вашими трудами.
— Благодарю. — Я бы с удовольствием выпил чашечку кофе, но еще больше хотелось закончить разговор. — Прошу простить, мне надо зарегистрироваться…
— Бросьте, Чип, — перебил Ларри Резник, — Вы зарегистрировались полчаса назад. Скажите прямо, что хотите смыться в номер и поработать.
Возникла некоторая неловкость. Ладно бы еще один Ларри, но ведь я совсем не знал его приятеля…
Рамос улыбнулся.
— Ларри мне вас таким и представлял. Между прочим, когда вы входили в зал, он предупредил, что через тридцать секунд вы убежите. Так и получилось.