6
Я спал очень глубоко, а проснувшись, обнаружил, что солнце уже высоко. Позавтракав фруктами, я отправился на утреннюю прогулку в небольшой лес, начинающийся прямо за пляжем. Приблизившись к бунгало Ханса и Клаудии, тех самых голландцев, которые жили неподалеку от меня, я услышал их голоса.
– Обед еще не готов? – спросил Ханс, сидящий на небольшом уступе с книгой на коленях.
У него были темно-серые волосы, маловыразительное лицо и довольно тонкие губы.
– Сейчас, дорогой, еще минутку, – ответила Клаудия, милая спокойная женщина лет сорока, с круглым лицом, обрамленным светлыми локонами.
Она жарила рыбные шашлыки.
– Ты кладешь слишком много угля, это совершенно не нужно. Пустая трата денег!
Ханс даже не понимал, что упрекает жену. Он считал, что просто констатирует факт.
– Если положить меньше, еда будет готовиться слишком медленно, – попыталась оправдаться Клаудия.
В последний раз, когда я проходил мимо, она наводила порядок в бунгало, а Ханс читал свою чертову книгу. Я недоумевал, что может заставить женщину в двадцать первом веке взять на себя роль домохозяйки. К тому же ее муж вовсе не был мачо в традиционном смысле слова. Очевидно, он просто считал нормальным, что домашними делами занимается жена. Скорее всего, они даже не обсуждали эту проблему. Просто так сложилось.
– О, Джулиан, рада видеть тебя! – воскликнула она.
– Добрый день, Джулиан.
– Добрый день.
– Поешь с нами? – предложила Клаудия.
Ханс еле заметно поднял бровь.
– Нет, спасибо, я только что позавтракал.
– Ты недавно встал? – удивился Ханс. – Мы уже успели посетить храм Танах-Лот и музей Субак в округе Табанан.
– Прекрасно, поздравляю вас.
Ханс не заметил иронии в моем ответе. Он был из породы людей, которые слышат слова, но не обращают внимания на интонации и выражение лица говорящего.
– Мне кажется, ты мало где бываешь. Тебе не нравится Бали?
– Нравится, но я предпочитаю гулять по деревням и проникаться их атмосферой: разговариваю с людьми, ставлю себя на их место, представляю, каким бы я был, живя здесь. Мне хочется понять их культуру.
– Видишь, дорогой, Джулиану нравится узнавать страну изнутри, а ты черпаешь знания из книг, – сказала Клаудия.
– Так быстрее, уйма времени экономится, – объяснил Ханс.
Я кивнул. Зачем спорить? Каждый видит мир по-своему.
– Не хочешь провести с нами вечер? – спросила Клаудия. – Мы едем в Убуд слушать гамелан, а после заката будем смотреть на черепах на пляже Пемутеран. Сегодня-завтра черепашата должны вылупиться из яиц. Обычно это длится две-три ночи в году, не больше. Потом будет поздно.
Перспектива провести вечер с Хансом меня не особо вдохновляла, но очень уж хотелось посмотреть на детенышей черепах. И потом, я чувствовал, что Клаудия обрадуется, если я присоединюсь к ним.
– Спасибо за приглашение. Я вечером как раз буду в тех краях, так что встретимся в Убуде. Только скажите, куда идти.
– В зал церемоний, знаешь, рядом с большим рынком. В семь вечера, – ответила Клаудия.
– Пойдешь смотреть галереи? – спросил Ханс.
В Убуде жило много художников, поэтому там было видимо-невидимо галерей.
– Нет, поеду к… как бы сказать… к духовному учителю, если можно так выразиться.
– Да? А зачем?
Я знал, что Хансу это действительно интересно. Есть такие люди, которые спрашивают, зачем вы ходите в кино, в церковь, на кладбище, почему не носите сто лет назад вышедшие из моды штаны, хотя они еще в хорошем состоянии. Все, чему нет рационального объяснения (с их точки зрения), они считают странным.
– Благодаря ему я осознаю некоторые вещи. В каком-то смысле он помогает мне найти себя.
– Найти себя? – переспросил Ханс удивленно и вместе с тем насмешливо.
– Да, что-то в этом роде.
– Если ты потерялся, почему ты считаешь, что сможешь найти себя здесь, а не в Нью-Йорке или Амстердаме?
Очень смешно. Как можно до такой степени не ощущать духовной составляющей жизни?!
– Я не потерялся. Если откроешь словарь – тебе, кстати, понравится, такие издания как раз соответствуют твоему уровню эмоционального развития, – то увидишь, что у выражения «найти себя» есть и другие значения. В данном случае я имею в виду «лучше узнать себя, обрести гармонию со своим внутренним миром».
– Не сердись, Джулиан.
– Я не сержусь, – соврал я.
– Ханс, дорогой, оставь его в покое, – примирительно заметила Клаудия. – Скажи, Джулиан, ты все еще ныряешь?
– Да, почти каждый день.
– Мы тоже погружались, когда приехали, – сказал Ханс. – Нам очень повезло с погодой, вода была абсолютно прозрачная. В результате за час увидели все, что нужно.